cabbages and crime
Ну что, я начинаю особо злостно захламлять вашу ленту.
Обязуюсь выкладывать даже с картинками.
ЧАСТЬ 1
БОЛОТНЫЕ ОГНИ
1.
Впереди белесым маревом висели клочья тумана, неестествен-ные в своей неподвижности. Тишина тоже стояла пренеприят-нейшая. Хоть бы слышно было, как цокают копыта коня, но и такой малости одинокий путник был лишен – то, что до ливня было дорогой, сейчас превратилось в сплошное грязевое ме-сиво, почавкивающее при каждом лошадином шаге. Лишь из-редка подкова бухала о булыжник старинной кладки, чудом оставшийся на своем месте вопреки стараниям времени и не-погоды.
Шандир безуспешно высматривал впереди указатель; магия настаивала, что он достаточно близко, но глаза твердили, пусть и не так уверенно, об обратном. Не так давно он послал вперед своего ворона, но птица до сих пор не вернулась, оставив его одного в тумане. Даже присутствие коня, еще одного живого существа, не слишком утешало.
Налетел слабый ветерок, вскружив горстку опавших с кри-вых деревьев листьев. Туман слегка было поблек, но тут ветер вновь затаился, и белая завеса так и осталась полноправной владычицей холмов.
Цоканье стало раздаваться чаще, лошадь немного ускорила шаг, почувствовав, наконец, под ногами что-то твердое.
Шандир ощутил, что до указателя осталось совсем немного, и вскоре тот и впрямь показался – деревянный столб и кое-как прибитые к нему дощечки с выжженными на них надписями. Около него на дороге темнело что-то еще, но в надвигающихся сумерках, к тому же в тумане, разглядеть таинственный предмет Шандир не смог, да и не поручился бы за то, что это не иллюзия, слепленная его воображением из теней.
А ворон все не возвращался. Юноша прикрыл глаза, пыта-ясь определить его местонахождение… Но ни единого указую-щего ощущения не промелькнуло в его сознании.
Он почти бесшумно выдвинул из ножен одноручный эсток, гадая, как в случае чего поведет себя его лошадь, не приучен-ная к сражениям.
Конь уже добрел до указателя, но следов чьего бы то ни было присутствия Шандир не обнаружил. Однако почему-то успокоения это отнюдь не принесло.
Неожиданно то, что он принял за причудливое сочетание теней, дернулось, встрепенулось и медленно двинулось к нему. Разглядев, что это такое на самом деле, Шандир подался назад в седле. На него двигалась зверюга, похожая на волка, с изма-занной в грязи черной шерстью и непроницаемо черными камушками глаз. На щетинящихся усах повисли подсыхающие капли крови и несколько перышек. По спине Шандира пробе-жали неприятные мурашки.
Выругавшись, он покрепче перехватил свое оружие, с долей отчаяния понимая, что уже не успеет спешиться. Конь испу-ганно захрапел, пятясь.
Зверь безмолвно, без рычания, даже не оскалившись, неожиданно бросился вперед. Шандир взмахнул клинком, пы-таясь его отпугнуть, но тут волк глухо зарычал и взвыл. Ло-шадь резко встала на дыбы, ответив громким ржанием. Юноша судорожно вцепился в поводья, но пальцы его соскользнули, и последним, что он отчетливо запомнил, было ощущение падения.
Он ожидал, что сейчас в него вонзятся звериные клыки, но вме-сто того чья-то мягкая рука коснулась его лица. До губ дотро-нулось горлышко фляги, и в пересохший рот не спеша стекла струйка влаги, вынудив его судорожно сглотнуть.
«Интересно, за мной придут Сестры Сумерек? Или просто какая-нибудь Тень?»
Шандир открыл глаза – и зашипел от страха, подумав, что пресловутая Тень за ним уже пришла, настолько бледен был склонившийся над ним лик. Он аж поперхнулся водой и зака-шлялся, машинально ощупывая бок в поисках эфеса своего клинка. Которого там все равно не было.
Незнакомец заботливо похлопал его по спине, и когда Шандир взглянул на него снова, после того как созвездия пе-рестали пританцовывать у него перед глазами, тот оказался простым мальчишкой, чуть бледноватым от волнения, но са-мым обычным и, несомненно, живым. Даже чересчур обыч-ным, пожалуй – такие лица в памяти надолго не задерживают-ся.
- Все в порядке, господин?
Говорил он на аланирском языке, впрочем, не настолько невнятно и быстро, как все остальные местные жители. Его даже можно было понять.
- Да, - выдавил Шандир в ответ.
Постепенно начала нарастать боль в затылке; сначала сла-бая, она сильнее и сильнее зудела под кожей. «Лгать я, однако, горазд», - подумал Шандир, ощупывая кожу под растрепавши-мися густыми волосами. Он на всякий случай глянул на свою ладонь – но крови, к своему облегчению, не увидел.
Парнишка тем временем, покопавшись в своем мешке, до-стал жестяную коробочку, в которой оказалась едко пахнущая мазь. Не слушая вялых протестов Шандира и не обращая вни-мания на отбрыкивания «господина», он намазал ею несколь-ко ссадин на его лице и руках, заставив пациента прочихаться от раздражающего запаха.
- Обычный болотный дух, - пробормотал паренек со зло-стью в красивом мягком голосе. – Отогнать их довольно про-сто. Пугают и сразу удирают…
«Сия особенность не помешала ему сперва загрызть моего ворона».
Он помог Шандиру поудобнее усесться – сил подняться тот еще не набрался, - и пододвинул к нему его эсток и кинжал.
- Прошу прощения, что забрал их, - виновато пояснил не-знакомец, - осторожность не помешает. Люд тут обычно хму-рый ездит, опасливый и… и мнительный.
- Разумное решение, - ответил Шандир, вспомнив свой пе-репуг.
Он огляделся в поисках коня, но к дорожному указателю, черным силуэтом рисующемуся среди освещенного редкими лучами тумана, была привязана только какая-то буро-чалая кобылка.
- Не думаю, что вашу лошадь можно найти, - проговорил паренек, проследив за его взглядом. – Много с ней пропало?
- Не слишком.
«Словно мир из-за этого перевернется, - со слабым опти-мизмом подумал Шандир. – Зато меня не съели». Хотя конь, судя по всему, действительно ускакал безвозвратно. Голова болела слишком сильно, чтобы сосредоточиться на колдовстве, а Хъёста, которого тоже можно было бы послать на поиски, был растерзан призрачной тварью.
- Одна сумка, кстати, осталась, - парнишка мигом ее приво-лок. Шандир с облегчением обнаружил в ней свой заветный бурдюк с вином и с блаженством сделал несколько крупных глотков. В носу все еще щипало от запаха пресловутой мази, что несколько подпортило удовольствие.
- И часто здесь такое на дорогах? – ворчливо спросил он и, не очень-то нуждаясь в ответе, задал другой, намного более его интересующий вопрос: – И ты, кстати, кто вообще?
Мальчишка неожиданно хихикнул, и тут же виновато при-крыл губы ладонью.
- Встречаются. По осени особенно часто, на перекрестах ждут. Иногда вдали воют, к деревням не приближаются. И на крупных дорогах их нет, - проговорил он как ни в чем не быва-ло. – А меня зовут Дайна, господин, и еду я из Агноста.
- Спасибо за помощь, Дайна.
Тот снова тихо засмеялся.
- Вы так забавно говорите на аланирском, господин, - с ве-селыми нотками в голосе сказал он.
- Хотя бы вообще говорю, и этого более чем достаточно, мальчик, - огрызнулся Шандир.
Парнишка пожал плечами, глядя на него с любопытством, словно перед ним было какое-то необычное существо, которое он до сих пор видел лишь на страницах бестиариев.
- Вы похожи на горфийца, господин, - задумчиво сказал Дайна наконец, не заметив, как Шандир вздрогнул при этих словах. – Но акцент явно не горфийский. Тевлара?
- Не много ли вопросов, парень? Мне больше интересно, как я теперь доберусь до Варны.
Дайна снова пожал плечами, мол, его это и не особо забо-тит – хотя взгляд его мог бы прожечь своим жадным интере-сом.
- Я помогу добраться, - он протянул Шандиру руку и под-собил подняться. – Все равно по пути.
- Священные вороны, вы еще обо мне помните, - пробормо-тал молодой человек. – Если полудохлую клячу можно назвать божественной помощью.
Скоро окончательно стемнело, и они зажгли фонарь. С за-копченными до безобразия стеклами, свет он давал хоть и мутный, но достаточный, чтобы не угодить в какую-нибудь неожиданную канаву. Дайна повесил фонарь на какую-то пал-ку, найденную рядом с дорогой, на киорский манер.
Новый знакомец настоял, чтобы Шандир ехал верхом. Цет, как звали кобылку, была лошадью глупой и казалась обманчи-во спокойной, пока не предпринимала попыток кого-нибудь укусить. Несмотря на свой неутешительный образ заезженной клячи, она шагала так бодро (к удивлению Шандира), что хо-зяину пришлось вести ее под уздцы, постоянно одергивая. Впрочем, в его стремлении держаться за поводья была и дру-гая разумная доля – Шандиру было ясно, что парнишка просто ему не доверяет, боясь, что в любое мгновение он может ускакать прочь, оставив его одного на дороге.
- Если тебе все же интересно… - начал Шандир, чтобы пре-рвать эту тишину, полную недоверчивого напряжения. – То я из Киора.
Дайна сразу встрепенулся, и хотел что-то сказать, но тут прервался на ругань, когда споткнулся и чуть не выронил фо-нарь. Тем не менее, со следующей фразы он перешел на киор-ский, или, как иначе его повсюду называли, Хетна Кнэс, Се-верное наречие. Говорил он бойко, хоть иногда и запинался, подбирая слово – но было видно, язык ему родной, хоть у него и был легкий выговор приграничных восточных земель.
- Аланир сейчас не лучшее место для киорцев, - сказал Дайна. – А на торговца, которых единственных приветствуют тут, вы не похожи, господин.
- Представь себе, я это уже заметил, - мрачно сообщил Шандир. – Я простой путешественник, можешь даже считать, что я обычный богатый оболтус. Проклятье, и перестань называть меня «господин». У меня и имя есть – Эвенир о’Шандир.
Дайна искоса глянул на него. Лукавая усмешка на молодом лице Шандира совсем не соответствовала благородной напы-щенности, которую он считал неотъемлимым атрибутом всех знатных господ, так что отринуть вежливость вышло без осо-бых зазрений совести, хоть и не сразу.
- Все-таки обычный путешественник не поедет в страну, где его могут вздернуть вверх тормашками на ближайшем дереве за то, что он зажег свечку щелчком пальцев, лорд Эвенир, - вскинув одну бровь, язвительно произнес Дайна.
- Воронье дерьмо, неужели я разучился врать! – фыркнул Шандир. – Хотя мне тоже не понятно, что мальчишка из Союза Феникса забыл в восточных землях и почему он до сих пор не болтается на… вон той, к примеру, елке. Хм, ладно, лет пятьсот назад меня бы назвали странствующим рыцарем.
Дайна окинул скептическим взглядом по-женски изящную фигуру своего попутчика, улыбнулся, но промолчал.
- Хорошо, что это все же было целых пол-эпохи назад, - проворчал Шандир.
Таверна «Девушка на мосту» получила свое название по нахо-дящемуся рядом с ней мосту (ибо владелец сего прекрасного заведения искренне веровал, что это мост находится рядом с вышеупомянутым заведением, и никак не наоборот), един-ственному на всю небольшую Варну, - когда-то давным-давно бывшему частью разрушенного форта, чью восточную стену еще можно было отыскать в фруктовом саду на краю городка – и, кроме того, покосившейся статуе девушки, что стояла во дворе таверны. Своими пустыми каменными очами она день и ночь безмятежно взирала на лениво ползущие мимо воды Нактавина, прикрывшего свой берег зарослями волчьей ягоды, из глубин которых порою жалобно блеяла затерявшаяся коза.
«Девушка» была одним из тех немногих зданий, перед ко-торыми горел фонарь, высвечивая яркие ленты, привязанные над входом в честь прошедшего Дня Урожая – ткань успела уже пообтрепаться на ветру и выцвести.
Комнату Шандир и Дайна сняли одну на двоих, не от осо-бой экономии, а скорее из-за любопытства друг к другу, да и просто навязчиво ощущая некое родство во взаимной чуждо-сти Варне, где оба оказались в первый раз за их жизни.
Шандир с трудом отыскал в почти полной темноте наполо-вину прогоревшую сальную свечу, заботливо оставленную то ли владельцем таверны, то ли предыдущим постояльцем. Он осторожно коснулся обломившегося фитиля пальцем, тут же отдернув руку – вспыхнувший крошечный огонек все же успел лизнуть и обжечь кожу. Конечно, можно было и не прибегать к контактной магии, но юноша не без причин побоялся, что от усталости может нечаянно поджечь что-то другое.
Эсток был бесцеремонно брошен в угол, поверх него лег шуршащей грудой плащ, а на него была небрежно водружена единственная оставшаяся при Шандире сумка.
Ничего не разъясняя, он ногой провел около двери черту; след пару мгновений тускло светился, а потом исчез. Про-стенькое заклинание, которое сразу разбудило бы своего со-здателя, если б кому-то вздумалось вломиться в комнату. Дай-на вопросов по этому поводу не задал, смышлености пареньку хватило, чтобы сообразить, что это такое, однако даже на такое бытовое колдовство таращился во все глаза.
У трактирщика они прихватили бутылку не слишком креп-кого варнского эля, и теперь сидели за покачивающимся кри-воногим столом, косо придвинутым к окну. В окне отражался огонек свечи – он весело трепетал и плясал, словно одно лишь его отражение заставляло его чувствовать себя менее одино-ким в этой сумрачной комнате, на которую не хватало его све-та.
Шандир дремал над своей наполовину опустевшей кружкой, машинально катая по шершавой столешнице свой серебряный перстень с изумрудом. Дайна же, пользуясь добротой и щедростью попутчика, осушил уже треть пинты эля, и теперь набрался достаточного количества наглости, чтобы в упор разглядывать подвернувшегося ему на дороге спутника.
На вид лорду Эвениру было не больше двадцати; отличали его высокий рост, стройность, невероятная даже по киорским меркам белизна кожи, придававшая ему вид уже не аристокра-тичный, а скорее болезненный, и угольно-черные кудрявые волосы, длиною до самых лопаток. Расшитую серебряными и лазурными нитями рубаху у горла скрепляла крупная фибула, по киорскому обычаю представлявшая из себя семейный знак; у Шандира это был золотой дуб, корнями обвивший камень, похожий на агат. Приглядевшись, Дайна увидел еще, что на камне были вырезаны какие-то звери, но настолько мелко, что узнать их он не смог.
Вырвавшаяся из общего хаоса капля недавно начавшегося дождя особо яростно стукнула по окну, и Шандир встрепенул-ся. Дайна поспешно уткнулся взглядом в спасительный пер-стень с изумрудом.
- Да ты следить за мной вздумал, парень, - хмыкнул Шан-дир.
Ловко навернув кольцо на указательный палец, он забара-банил пальцами по столу.
- Все, не обращайте на меня внимания, - поспешно молвил Дайна, которому в этом жесте померещилось легкое раздра-жение. В воздухе между ними, отвоевывая свои утерянные бы-ло позиции, вновь растеклась тишина, заглушавшая навязчи-вый шепоток дождя.
Погрузившись теперь в созерцание вышитых узоров на во-ротнике спутника, Дайна не сразу заметил, что и Шандир ис-коса его разглядывает. Смутившись, парнишка снова отвел взгляд и, наткнувшись на свою кружку, сделал торопливый глоток. Когда он вновь глянул на Шандира, тот кусал губы, пытаясь не захихикать – и все же не удержался от того, чтобы лукаво подмигнуть.
- Да уж, с тобой точно покоя не знать, - весело произнес он. – Ты хоть откуда будешь?
- Из Анера, - слегка напряженно ответил Дайна, не успев придумать никакой лжи.
Шандир слегка нахмурился, припоминая карту. Точно, вроде бы это где-то южнее, на границе… Вспомнить бы еще, на киорской или на аланирской стороне...
- А откуда же у тебя такой бойкий выговор? – с интересом спросил он, откидываясь на стуле и складывая руки на груди. – Здесь не только киорцев, но и северную речь-то не жалуют.
Дайна немного помялся, глядя на него вновь с подозрением побитой собаки, но потом промолвил:
- Я из Таргайи родом…
Лицо Шандира лишь мгновение выглядело удивленным, а потом он воодушевленно хлопнул по столу ладонью. Чаял ли он встретить тут соотечественника?..
- Вороны тебя дери, почему ты мне сразу об этом не сказал!
«Воистину, какие же иногда случайности подкинет миро-здание! А мы, смертные, посмеиваемся над такими случаями, да не верим».
Дайна хмуро глянул куда-то в сторону и не ответил.
- Впрочем, это было мудрое решение, парень, - слегка под-бодрил его Шандир. – Особенно для киорца в Аланире, поми-ная твои же слова.
Он подлил пареньку немного эля, и тот вновь расслабился.
- И все же… что тебя сюда привело, господин Эвенир? – не-смело поинтересовался Дайна.
Ему сначала показалось, что Шандир не услышал вопроса – так неотрывно он следил за капелькой дождя, стекавшей по стеклу снаружи.
– Впрочем, особого значения не имеет, расскажу я или нет, - наконец произнес он. - Только и я хочу от тебя кое-что вза-мен, раз уж тебе не настолько повезло, чтобы застать меня пьяным, когда россказни я раздаю задаром.
Он весело усмехнулся, глянув на мгновенно напрягшегося и побледневшего Дайну, который наверняка успел пожалеть, что согласился разделить с ним комнату.
- История за историю. За свой рассказ я хочу услышать, как ты ухитрился оказаться на другой стороне моря.
Если бы облегчением можно было захлебнуться, Дайна умер бы мгновенно и почти безболезненно.
- По рукам, - смущенно пробормотал он.
- Что ж… Доводилось ли тебе слышать о Девах-Птицах?
- Кто же о них не слышал, - фыркнул парнишка. – В любой сказке найдется о них хоть пара слов.
- Хочешь верь, хочешь - нет. Но я путешествую, пытаясь найти одну из этих Птиц.
Дайна недоуменно нахмурился и хотел что-то сказать, но Шандир прервал его легким взмахом руки.
- Вот уже более десяти лет, как я почти не вижу того места, которое называю домом. По мне, так это достаточное время, чтобы побывать в разных местах, наслушаться разных историй и поставить робкую, но хоть какую-то цель.
- Я думал, их уже и не осталось… - пробормотал Дайна.
Шандир слегка улыбнулся, покачав головой.
- Ох да, витиеватый значок при буквицах. Лучшая участь любого существа, которое хочет выжить в этом мире – быть забытым. Но ведь они были действительно реальными суще-ствами, парень. Уж не знаю, сторожили ли они дерево с ябло-ками, дарящими бессмертие, но они летали над нашими горо-дами, и путники могли увидеть одну из них сидящей на обо-чине дороги… Если ей того хотелось, она предсказывала судь-бу, или просто улетала прочь – все в зависимости от того, что взбредет в непостоянную голову, - Дайна смотрел на него с легким непониманием, но с интересом, чуть ли не затаив ды-хание. - По легендам, их было двое, словно Сестер Сумерек, потому Птиц считали их воплощением. Что было достаточно верно – ведь, в конце концов, предсказать смерть легче всего. Обе они были прекрасны, а крыла их были быстрее первых рассветных лучей… Первая, Иссинер, отголосок второй, с го-лосом тихим и почти неслышным, приветствовала луну. Дни свои она проводила в печали, и радовалась лишь отзвуками людских горестей. Вторая, Лаонта, отражение первой, встре-чала солнце, и наслаждалась каждым своим вздохом.
Впрочем, мнение о том, что они видят будущее, надуманы народом, - продолжал Шандир. – Но мудростью и некоторым подобием всеведения они действительно обладали. То, что я рассказал до этого, описание из какой-то сказки. В действи-тельности они не ориентировались на время суток, упаси их Тальрох, и, более того, не были привязаны ни к какому опре-деленному месту, странствуя по всему Северу. Да и, кроме то-го, их было вовсе не две. Гораздо больше… Когда-то. Моря, правда, они боялись и страшились перелететь даже через уз-кий пролив…
– И зачем же тебе нужна Птица? Ты же сам сказал, что они в действительности не могут предсказать будущее. Даже свя-щенники не могут.
- Ага, нельзя описать того, чего нет. Птицы смотрят на прошлое и зависят от настоящего, они не сидят на месте, а летают над всем миром – и потому они достаточно мудры, чтобы просить у них совета. Я не слишком верю в то, что они единственные существа, способные жить вечно до тех пор, по-ка не погибнут оба мира, но вот то, что их век гораздо дольше людского и звериного, сомнений нет. Так что от Птицы мне нужен лишь совет… ну, или парочка советов, ибо не думаю, что мой болтливый язык ограничится одной просьбой.
- А какие они? Как горфийские сирены? – живо поинтере-совался парнишка.
- Нет, не совсем. Птицы по слухам - оборотни, и принадле-жали когда-то к северному народу Наасхи. А сирены - порож-дение Теней Цирдена, всего лишь, это просто одна из форм, в которую Тени могут облечься. Пожалуй, только Птицы так ловко балансируют на границе меж двух миров. Такими когда-то были еще и драконы, был народ Нириена, но они постепен-но целиком ушли в Миваэнар.
- Но где же…
- Ее искать? Не суть важно, откуда я почерпал таких сведе-ний, но свернуть мне нужно около Квиейны.
Он умел искать, и редко ошибался, но как быть уверенным в местонахождении того, в существование чего и сам до конца не веришь?..
- А потом? Если… Когда ты ее найдешь?
- Назад, на холодный и дождливый Ксет. Думаю, это все, что ты хотел узнать.
Дайна недовольно вздохнул и что-то тихо проворчал, поняв, что настала его очередь открываться.
- Тебе действительно так интересно услышать обо мне?
Шандир утвердительно кивнул.
- Мне любопытно, почему ты, в столь юном возрасте… - Дайна сердито сверкнул на него глазами, - едешь не пойми куда, да еще и в одиночестве, да еще и в такое неподходящее время года.
- Тебе просто скучно, - проворчал паренек.
- Может и так.
Дайна помолчал немного, собираясь с мыслями, и сбивчиво начал. Изредка, стоило ему запнуться, запутавшись в собственном изложении, Шандир мягко встревал в эту прореху в повествовании с вопросом, который неизменно помогал истории принять прежние размеренные очертания.
Коротко и сдержанно Дайна упомянул о том, что в десять лет его опекун отправил его прочь из Киора, к восточным гра-ницам на материке, а родителей своих он почти не помнит. Жизнь в Анере он описал с явным отвращением, Леди Анер Ирейл, бездетную вдову, которой нужен был хоть какой-то наследник для ее владений, он назвал себялюбивой наседкой. Около четырех лет провел Дайна в этом унылом месте, при-шпиленном между холмами, болотами и редким лесом, где подохший петух был великим событием, и которое вести из обеих стран миновали стороной. Тоска, навеянная воспомина-ниями о прошлой жизни, может, и могла бы быть скрашена прогулками или охотой, однако, благодаря «заботе» леди Ирейл, большую часть времени ему пришлось провести в че-тырех стенах.
Были, конечно, и хорошие моменты. Городок Анер, нося-щий имя своих владельцев, его маленькие деревянные дома и речка с единственным мостиком вновь предстали в его воспо-минаниях. Вот здесь он искал летом «счастливые» камушки с дыркой посередине, которые вешал потом на шнурок с чудом сокрывшимися от взгляда Ирейл киорскими медными фаде-сками, вот там он нашел раненого зайца, которого пытался кормить и выхаживать, пока тот не умер от воспалившихся язв через несколько дней. А на той площади осенью он слушал приезжающих с несколькими торговцами двух братьев-сказителей… Один раз они из-за дождей задержались почти на месяц, к величайшей радости всех жителей города и Дайны в частности, который без устали записывал все услышанные ле-генды, баллады и сказки. Эти же сказители приезжали и в конце зимы, на День Возрождения, и тогда привозили с собой еще и музыкальные инструменты. Объединив усилия с не-сколькими умельцами, они весело играли всю ночь напролет, и весь Анер, исключая лишь стариков, детей да больных, от-плясывал, ничуть не уступая в удали бойкой музыке.
- А неделю назад я уехал, - продолжил Дайна.
- Сбежал, то есть, - заметил проницательный Шандир.
Дайна вяло кивнул.
Память услужливо вернула ему картину дождливого вечера. Ирейл как обычно заперла двери – тетушка всегда следила за этим лично, - и направилась наверх. Вот только далеко не ушла. Помогая поскользнувшейся на кем-то разлитом масле бдительной грифонице подняться на ноги, Дайна подхватил и оброненные ключи. Самой мучительной частью было до-ждаться, пока поместье успокоится. К его счастью, Ирейл уда-рилась слишком сильно, чтобы вспомнить о ключах. Когда он, наконец, в темноте наощупь спустился во двор, его чуть не сдал собственный пес. Привязанный на ночь, он громко зазве-нел цепью, встрепенувшись навстречу хозяину. Но тут Дайне повезло второй раз, и собака так и не тявкнула, только тащи-лась следом за ним столько, сколько позволяла привязь. Он не удержался и потрепал напоследок приятеля по холке; пес об-лизал его руки с обреченной тоскливостью, словно бы пони-мая, что с собой его не берут. Цет оказалась менее понятливой, фыркала и прочими способами выражала свое возмущение, и Дайне начало казаться, что вредная кобыла сейчас разбудит весь дом. Со вторыми воротами, выходящими на дорогу, спра-виться было уже сложнее. Он долго пропыхтел, поднимая за-сов и толкая по набухшей грязи створу. Дождь, который по его надеждам должен был скрыть его следы, обернулся препят-ствием. Под навесом во дворе еще горел фонарь, но вот за сте-нами царил полнейший мрак. Пришлось рискнуть зажечь свою лампу, иначе бы Цет могла свернуть куда-нибудь в овраг и свалиться, а гибнуть под придавившей тебя лошадиной тушей хотелось чуть меньше, чем быть водворенным назад к Ирейл. Вскоре начало казаться, что зря он все это затеял. Было мокро, холодно, дул ветер, седло быстро отбило все, что только могло, хоть Цет и шла шагом. Масло в лампе заканчивалось, и он решил свернуть с дороги в ельник. Забившись под колючие зеленые лапы, он переждал до утра, к своему же удивлению умудрившись провалиться в крепчайший сон в таких крайне неприятных условиях. А с утра припустил напрямик через лес, выскочил на дорогу, ведущую в болота, и, в очередной раз по-молившись своей удаче, погнал по ней кобылку.
Облизнув сухие губы, он ответил:
- Собрал все вещи и ночью утащил лошадь. Решил сначала забраться немного на аланирские земли, а то Ирейл наверняка послала людей на запад. Наверное, я чудом не заблудился… Но даже если бы я знал, как страшно будет потом, я бы все равно решился. Жить же там до конца своей жизни…
- То есть тебе захотелось приключений себе на задницу, - констатировал Шандир с усмешкой. – На что же ты надеялся?
- Я просто очень хочу вернуться домой. Может, я найду ка-ких-то родственников, но я хочу хотя бы вновь оказаться в родном городе…
- Значит, твоя цель – Таргайя?
Дайна поспешно, но твердо кивнул.
- Боюсь, это все, что я могу о себе сказать, - снова вздохнул он.
Шандир, сам от себя не ожидая такого порыва, утешающе взъерошил его волосы.
- Прости, но ты вряд ли сможешь добраться, - жестко про-изнес он.
Дайна вздрогнул.
- Но… У меня есть немного серебра. Должно хватить, чтобы спуститься вниз по Нактавину и сесть на корабль в гавани. Продав лошадь, выручу еще немного.
Шандир промолчал, отведя взгляд.
- Хотя это все безумно глупо, - тихо произнес Дайна. – Ес-ли… меня поймают и вернут обратно… наверно, я просто сойду с ума, - на его глаза навернулись слезы, и он несколько раз моргнул, надеясь, что Шандир ничего не заметит. – И ты тоже прав. Наверное, у меня заноза в одном месте, и хочется просто-напросто посмотреть на разные вещи. Ведь мир – он такой большой, и в нем столько всего странного и неожиданного везде. А тут понимаешь, что вынужден сидеть на месте… да и то потому, что просто боишься что-то изменить, пропасть, сделать все только хуже…
Он вспомнил все свои мечты – о серебряных драконах с изумрудными, прямо как у Шандира, глазами, о нимфах и сильфидах, о том, что встретит вещую птицу, совсем как ту, которую ищет его собеседник, и та укажет ему путь к сокро-вищам, и он будет мчаться на коне и побеждать каких-нибудь разбойников и прочих врагов. И вспомнил, как стоило только открыть глаза, и он вновь оказывался в скучной пыльной и темной комнате, и с тоскливым вязким чувством в груди ожи-дал, минута за минутой, словно бы чувствуя, что сейчас слу-чится что-то волшебное и вся эта тягучая реальность вдруг окажется лишь сном… Но тщетно.
А тем временем в воображении представала Таргайя, вели-чественная, прекрасная, недоступная…
Только сейчас Дайна осознал, насколько же боится того, что его вернут назад, и что, несмотря на тот план, о котором он рассказал Шандиру, на самом деле он совершенно не знает, куда ему идти. Его нигде не ждут и он никому не нужен.
И, не выдержав, он все-таки расплакался.
Шандир молча приобнял его и неуверенно погладил по во-лосам, позволив Дайне хотя бы на несколько минут отгоро-диться от всего мира.
«Может, я и попался ему на дороге только из-за того, что Тальрох хочет, чтобы кто-то утешил и успокоил его. Потому что госпожа Дорога благоволит к нему и хочет по одной ей лишь ведомым причинам, чтобы он дошел до конца, и раз за разом она будет подсовывать людей, которые помешают ему остановиться…».
- И выбор раз лишь в жизни можно сделать, путь нам дано лишь раз один отмерить, оглядывайся сотню раз, но и вперед смотри, и слабым будет тот, кто побоялся выбранной судьбы, - тихо продекламировал Шандир.
- Это из баллады про Кенноэнскую леди? – всхлипнул Дай-на.
- Может, и из нее.
- Я так и не знаю ее до конца… Леди Авана ведь нашла свое-го возлюбленного и детей?
- Признаться, я тоже ни разу не удосужился ее дочитать. Наверное, нашла, - уверенно ответил юноша, хотя прекрасно знал всю балладу наизусть и помнил, что в конце храбрая леди умирает.
Дайна еще раз всхлипнул, утер рукой нос и медленно начал успокаиваться; дабы закрепить результат, Шандир дал ему выпить немного вина из своей сокровенной фляги.
Когда паренек уснул, Шандир еще долго сидел, глядя на прогорающую свечу, пока фитиль не утонул в жире, и не оста-лись лишь темнота да шорох дождя, иногда становящийся не-приятно похожим на шелест бумаги.
Две лошади неторопливо, но бодро ступали по дороге, сзади постепенно растворялась в дымке легкого тумана Варна.
- Все еще не могу поверить, что ты надумал мне помогать, господин Эвенир, - счастливо вздохнул Дайна.
- А я до сих пор не могу поверить, что ты согласился тер-петь такой крюк до Квиейны, - откликнулся юноша.
«Мда, великий благодетель о’Шандир», - подумалось ему.
На душе его скреблись кошки. Утром, когда он тешился неподдельной радостью новообретенного попутчика, соб-ственное решение казалось правильным и даже приносило какое-то душевное успокоение и гордость за такого замеча-тельного себя.
Его ворон-фамильар, Хъёста, заново призванный поутру, тоже одобрил его решение. Птица была, конечно, ревнивой, но, тем не менее, благородной. Теперь Хъёста пристроился на руке у Дайны, изучая паренька и выжидая удобного момента, чтобы поразить его своей разумностью.
«В конце концов, дорога из пункта один в пункт два все равно осталась неизменной, - Шандир тихо вздохнул, - да и совпадения не стоит отбрасывать».
Дорога – словно живой зверь, столкнет людей, поиграется, понаблюдает, и позволит разойтись. Попутчики никогда не задерживаются в жизни надолго – и он искренне верил в это как в непреложную истину.
Загнав тревогу поглубже, Шандир ненадолго утихомирил скачущие нервной рысью мысли.
Обязуюсь выкладывать даже с картинками.
Я жил, как завещал мудрец:
"Пока ты юн, ликуй душой",
Забыв, однако, что конец
Цитаты, приводимой мной,
Имеет смысл совсем иной,
С началом мало сообразный:
"Что знаешь в юности шальной?
Лишь сумасбродства да соблазны".
Франсуа Вийон, "Большое завещание".
"Пока ты юн, ликуй душой",
Забыв, однако, что конец
Цитаты, приводимой мной,
Имеет смысл совсем иной,
С началом мало сообразный:
"Что знаешь в юности шальной?
Лишь сумасбродства да соблазны".
Франсуа Вийон, "Большое завещание".
ЧАСТЬ 1
БОЛОТНЫЕ ОГНИ
1.
Впереди белесым маревом висели клочья тумана, неестествен-ные в своей неподвижности. Тишина тоже стояла пренеприят-нейшая. Хоть бы слышно было, как цокают копыта коня, но и такой малости одинокий путник был лишен – то, что до ливня было дорогой, сейчас превратилось в сплошное грязевое ме-сиво, почавкивающее при каждом лошадином шаге. Лишь из-редка подкова бухала о булыжник старинной кладки, чудом оставшийся на своем месте вопреки стараниям времени и не-погоды.
Шандир безуспешно высматривал впереди указатель; магия настаивала, что он достаточно близко, но глаза твердили, пусть и не так уверенно, об обратном. Не так давно он послал вперед своего ворона, но птица до сих пор не вернулась, оставив его одного в тумане. Даже присутствие коня, еще одного живого существа, не слишком утешало.
Налетел слабый ветерок, вскружив горстку опавших с кри-вых деревьев листьев. Туман слегка было поблек, но тут ветер вновь затаился, и белая завеса так и осталась полноправной владычицей холмов.
Цоканье стало раздаваться чаще, лошадь немного ускорила шаг, почувствовав, наконец, под ногами что-то твердое.
Шандир ощутил, что до указателя осталось совсем немного, и вскоре тот и впрямь показался – деревянный столб и кое-как прибитые к нему дощечки с выжженными на них надписями. Около него на дороге темнело что-то еще, но в надвигающихся сумерках, к тому же в тумане, разглядеть таинственный предмет Шандир не смог, да и не поручился бы за то, что это не иллюзия, слепленная его воображением из теней.
А ворон все не возвращался. Юноша прикрыл глаза, пыта-ясь определить его местонахождение… Но ни единого указую-щего ощущения не промелькнуло в его сознании.
Он почти бесшумно выдвинул из ножен одноручный эсток, гадая, как в случае чего поведет себя его лошадь, не приучен-ная к сражениям.
Конь уже добрел до указателя, но следов чьего бы то ни было присутствия Шандир не обнаружил. Однако почему-то успокоения это отнюдь не принесло.
Неожиданно то, что он принял за причудливое сочетание теней, дернулось, встрепенулось и медленно двинулось к нему. Разглядев, что это такое на самом деле, Шандир подался назад в седле. На него двигалась зверюга, похожая на волка, с изма-занной в грязи черной шерстью и непроницаемо черными камушками глаз. На щетинящихся усах повисли подсыхающие капли крови и несколько перышек. По спине Шандира пробе-жали неприятные мурашки.
Выругавшись, он покрепче перехватил свое оружие, с долей отчаяния понимая, что уже не успеет спешиться. Конь испу-ганно захрапел, пятясь.
Зверь безмолвно, без рычания, даже не оскалившись, неожиданно бросился вперед. Шандир взмахнул клинком, пы-таясь его отпугнуть, но тут волк глухо зарычал и взвыл. Ло-шадь резко встала на дыбы, ответив громким ржанием. Юноша судорожно вцепился в поводья, но пальцы его соскользнули, и последним, что он отчетливо запомнил, было ощущение падения.
2.
Он ожидал, что сейчас в него вонзятся звериные клыки, но вме-сто того чья-то мягкая рука коснулась его лица. До губ дотро-нулось горлышко фляги, и в пересохший рот не спеша стекла струйка влаги, вынудив его судорожно сглотнуть.
«Интересно, за мной придут Сестры Сумерек? Или просто какая-нибудь Тень?»
Шандир открыл глаза – и зашипел от страха, подумав, что пресловутая Тень за ним уже пришла, настолько бледен был склонившийся над ним лик. Он аж поперхнулся водой и зака-шлялся, машинально ощупывая бок в поисках эфеса своего клинка. Которого там все равно не было.
Незнакомец заботливо похлопал его по спине, и когда Шандир взглянул на него снова, после того как созвездия пе-рестали пританцовывать у него перед глазами, тот оказался простым мальчишкой, чуть бледноватым от волнения, но са-мым обычным и, несомненно, живым. Даже чересчур обыч-ным, пожалуй – такие лица в памяти надолго не задерживают-ся.
- Все в порядке, господин?
Говорил он на аланирском языке, впрочем, не настолько невнятно и быстро, как все остальные местные жители. Его даже можно было понять.
- Да, - выдавил Шандир в ответ.
Постепенно начала нарастать боль в затылке; сначала сла-бая, она сильнее и сильнее зудела под кожей. «Лгать я, однако, горазд», - подумал Шандир, ощупывая кожу под растрепавши-мися густыми волосами. Он на всякий случай глянул на свою ладонь – но крови, к своему облегчению, не увидел.
Парнишка тем временем, покопавшись в своем мешке, до-стал жестяную коробочку, в которой оказалась едко пахнущая мазь. Не слушая вялых протестов Шандира и не обращая вни-мания на отбрыкивания «господина», он намазал ею несколь-ко ссадин на его лице и руках, заставив пациента прочихаться от раздражающего запаха.
- Обычный болотный дух, - пробормотал паренек со зло-стью в красивом мягком голосе. – Отогнать их довольно про-сто. Пугают и сразу удирают…
«Сия особенность не помешала ему сперва загрызть моего ворона».
Он помог Шандиру поудобнее усесться – сил подняться тот еще не набрался, - и пододвинул к нему его эсток и кинжал.
- Прошу прощения, что забрал их, - виновато пояснил не-знакомец, - осторожность не помешает. Люд тут обычно хму-рый ездит, опасливый и… и мнительный.
- Разумное решение, - ответил Шандир, вспомнив свой пе-репуг.
Он огляделся в поисках коня, но к дорожному указателю, черным силуэтом рисующемуся среди освещенного редкими лучами тумана, была привязана только какая-то буро-чалая кобылка.
- Не думаю, что вашу лошадь можно найти, - проговорил паренек, проследив за его взглядом. – Много с ней пропало?
- Не слишком.
«Словно мир из-за этого перевернется, - со слабым опти-мизмом подумал Шандир. – Зато меня не съели». Хотя конь, судя по всему, действительно ускакал безвозвратно. Голова болела слишком сильно, чтобы сосредоточиться на колдовстве, а Хъёста, которого тоже можно было бы послать на поиски, был растерзан призрачной тварью.
- Одна сумка, кстати, осталась, - парнишка мигом ее приво-лок. Шандир с облегчением обнаружил в ней свой заветный бурдюк с вином и с блаженством сделал несколько крупных глотков. В носу все еще щипало от запаха пресловутой мази, что несколько подпортило удовольствие.
- И часто здесь такое на дорогах? – ворчливо спросил он и, не очень-то нуждаясь в ответе, задал другой, намного более его интересующий вопрос: – И ты, кстати, кто вообще?
Мальчишка неожиданно хихикнул, и тут же виновато при-крыл губы ладонью.
- Встречаются. По осени особенно часто, на перекрестах ждут. Иногда вдали воют, к деревням не приближаются. И на крупных дорогах их нет, - проговорил он как ни в чем не быва-ло. – А меня зовут Дайна, господин, и еду я из Агноста.
- Спасибо за помощь, Дайна.
Тот снова тихо засмеялся.
- Вы так забавно говорите на аланирском, господин, - с ве-селыми нотками в голосе сказал он.
- Хотя бы вообще говорю, и этого более чем достаточно, мальчик, - огрызнулся Шандир.
Парнишка пожал плечами, глядя на него с любопытством, словно перед ним было какое-то необычное существо, которое он до сих пор видел лишь на страницах бестиариев.
- Вы похожи на горфийца, господин, - задумчиво сказал Дайна наконец, не заметив, как Шандир вздрогнул при этих словах. – Но акцент явно не горфийский. Тевлара?
- Не много ли вопросов, парень? Мне больше интересно, как я теперь доберусь до Варны.
Дайна снова пожал плечами, мол, его это и не особо забо-тит – хотя взгляд его мог бы прожечь своим жадным интере-сом.
- Я помогу добраться, - он протянул Шандиру руку и под-собил подняться. – Все равно по пути.
- Священные вороны, вы еще обо мне помните, - пробормо-тал молодой человек. – Если полудохлую клячу можно назвать божественной помощью.
Скоро окончательно стемнело, и они зажгли фонарь. С за-копченными до безобразия стеклами, свет он давал хоть и мутный, но достаточный, чтобы не угодить в какую-нибудь неожиданную канаву. Дайна повесил фонарь на какую-то пал-ку, найденную рядом с дорогой, на киорский манер.
Новый знакомец настоял, чтобы Шандир ехал верхом. Цет, как звали кобылку, была лошадью глупой и казалась обманчи-во спокойной, пока не предпринимала попыток кого-нибудь укусить. Несмотря на свой неутешительный образ заезженной клячи, она шагала так бодро (к удивлению Шандира), что хо-зяину пришлось вести ее под уздцы, постоянно одергивая. Впрочем, в его стремлении держаться за поводья была и дру-гая разумная доля – Шандиру было ясно, что парнишка просто ему не доверяет, боясь, что в любое мгновение он может ускакать прочь, оставив его одного на дороге.
- Если тебе все же интересно… - начал Шандир, чтобы пре-рвать эту тишину, полную недоверчивого напряжения. – То я из Киора.
Дайна сразу встрепенулся, и хотел что-то сказать, но тут прервался на ругань, когда споткнулся и чуть не выронил фо-нарь. Тем не менее, со следующей фразы он перешел на киор-ский, или, как иначе его повсюду называли, Хетна Кнэс, Се-верное наречие. Говорил он бойко, хоть иногда и запинался, подбирая слово – но было видно, язык ему родной, хоть у него и был легкий выговор приграничных восточных земель.
- Аланир сейчас не лучшее место для киорцев, - сказал Дайна. – А на торговца, которых единственных приветствуют тут, вы не похожи, господин.
- Представь себе, я это уже заметил, - мрачно сообщил Шандир. – Я простой путешественник, можешь даже считать, что я обычный богатый оболтус. Проклятье, и перестань называть меня «господин». У меня и имя есть – Эвенир о’Шандир.
Дайна искоса глянул на него. Лукавая усмешка на молодом лице Шандира совсем не соответствовала благородной напы-щенности, которую он считал неотъемлимым атрибутом всех знатных господ, так что отринуть вежливость вышло без осо-бых зазрений совести, хоть и не сразу.
- Все-таки обычный путешественник не поедет в страну, где его могут вздернуть вверх тормашками на ближайшем дереве за то, что он зажег свечку щелчком пальцев, лорд Эвенир, - вскинув одну бровь, язвительно произнес Дайна.
- Воронье дерьмо, неужели я разучился врать! – фыркнул Шандир. – Хотя мне тоже не понятно, что мальчишка из Союза Феникса забыл в восточных землях и почему он до сих пор не болтается на… вон той, к примеру, елке. Хм, ладно, лет пятьсот назад меня бы назвали странствующим рыцарем.
Дайна окинул скептическим взглядом по-женски изящную фигуру своего попутчика, улыбнулся, но промолчал.
- Хорошо, что это все же было целых пол-эпохи назад, - проворчал Шандир.
3.
Таверна «Девушка на мосту» получила свое название по нахо-дящемуся рядом с ней мосту (ибо владелец сего прекрасного заведения искренне веровал, что это мост находится рядом с вышеупомянутым заведением, и никак не наоборот), един-ственному на всю небольшую Варну, - когда-то давным-давно бывшему частью разрушенного форта, чью восточную стену еще можно было отыскать в фруктовом саду на краю городка – и, кроме того, покосившейся статуе девушки, что стояла во дворе таверны. Своими пустыми каменными очами она день и ночь безмятежно взирала на лениво ползущие мимо воды Нактавина, прикрывшего свой берег зарослями волчьей ягоды, из глубин которых порою жалобно блеяла затерявшаяся коза.
«Девушка» была одним из тех немногих зданий, перед ко-торыми горел фонарь, высвечивая яркие ленты, привязанные над входом в честь прошедшего Дня Урожая – ткань успела уже пообтрепаться на ветру и выцвести.
Комнату Шандир и Дайна сняли одну на двоих, не от осо-бой экономии, а скорее из-за любопытства друг к другу, да и просто навязчиво ощущая некое родство во взаимной чуждо-сти Варне, где оба оказались в первый раз за их жизни.
Шандир с трудом отыскал в почти полной темноте наполо-вину прогоревшую сальную свечу, заботливо оставленную то ли владельцем таверны, то ли предыдущим постояльцем. Он осторожно коснулся обломившегося фитиля пальцем, тут же отдернув руку – вспыхнувший крошечный огонек все же успел лизнуть и обжечь кожу. Конечно, можно было и не прибегать к контактной магии, но юноша не без причин побоялся, что от усталости может нечаянно поджечь что-то другое.
Эсток был бесцеремонно брошен в угол, поверх него лег шуршащей грудой плащ, а на него была небрежно водружена единственная оставшаяся при Шандире сумка.
Ничего не разъясняя, он ногой провел около двери черту; след пару мгновений тускло светился, а потом исчез. Про-стенькое заклинание, которое сразу разбудило бы своего со-здателя, если б кому-то вздумалось вломиться в комнату. Дай-на вопросов по этому поводу не задал, смышлености пареньку хватило, чтобы сообразить, что это такое, однако даже на такое бытовое колдовство таращился во все глаза.
У трактирщика они прихватили бутылку не слишком креп-кого варнского эля, и теперь сидели за покачивающимся кри-воногим столом, косо придвинутым к окну. В окне отражался огонек свечи – он весело трепетал и плясал, словно одно лишь его отражение заставляло его чувствовать себя менее одино-ким в этой сумрачной комнате, на которую не хватало его све-та.
Шандир дремал над своей наполовину опустевшей кружкой, машинально катая по шершавой столешнице свой серебряный перстень с изумрудом. Дайна же, пользуясь добротой и щедростью попутчика, осушил уже треть пинты эля, и теперь набрался достаточного количества наглости, чтобы в упор разглядывать подвернувшегося ему на дороге спутника.
На вид лорду Эвениру было не больше двадцати; отличали его высокий рост, стройность, невероятная даже по киорским меркам белизна кожи, придававшая ему вид уже не аристокра-тичный, а скорее болезненный, и угольно-черные кудрявые волосы, длиною до самых лопаток. Расшитую серебряными и лазурными нитями рубаху у горла скрепляла крупная фибула, по киорскому обычаю представлявшая из себя семейный знак; у Шандира это был золотой дуб, корнями обвивший камень, похожий на агат. Приглядевшись, Дайна увидел еще, что на камне были вырезаны какие-то звери, но настолько мелко, что узнать их он не смог.
Вырвавшаяся из общего хаоса капля недавно начавшегося дождя особо яростно стукнула по окну, и Шандир встрепенул-ся. Дайна поспешно уткнулся взглядом в спасительный пер-стень с изумрудом.
- Да ты следить за мной вздумал, парень, - хмыкнул Шан-дир.
Ловко навернув кольцо на указательный палец, он забара-банил пальцами по столу.
- Все, не обращайте на меня внимания, - поспешно молвил Дайна, которому в этом жесте померещилось легкое раздра-жение. В воздухе между ними, отвоевывая свои утерянные бы-ло позиции, вновь растеклась тишина, заглушавшая навязчи-вый шепоток дождя.
Погрузившись теперь в созерцание вышитых узоров на во-ротнике спутника, Дайна не сразу заметил, что и Шандир ис-коса его разглядывает. Смутившись, парнишка снова отвел взгляд и, наткнувшись на свою кружку, сделал торопливый глоток. Когда он вновь глянул на Шандира, тот кусал губы, пытаясь не захихикать – и все же не удержался от того, чтобы лукаво подмигнуть.
- Да уж, с тобой точно покоя не знать, - весело произнес он. – Ты хоть откуда будешь?
- Из Анера, - слегка напряженно ответил Дайна, не успев придумать никакой лжи.
Шандир слегка нахмурился, припоминая карту. Точно, вроде бы это где-то южнее, на границе… Вспомнить бы еще, на киорской или на аланирской стороне...
- А откуда же у тебя такой бойкий выговор? – с интересом спросил он, откидываясь на стуле и складывая руки на груди. – Здесь не только киорцев, но и северную речь-то не жалуют.
Дайна немного помялся, глядя на него вновь с подозрением побитой собаки, но потом промолвил:
- Я из Таргайи родом…
Лицо Шандира лишь мгновение выглядело удивленным, а потом он воодушевленно хлопнул по столу ладонью. Чаял ли он встретить тут соотечественника?..
- Вороны тебя дери, почему ты мне сразу об этом не сказал!
«Воистину, какие же иногда случайности подкинет миро-здание! А мы, смертные, посмеиваемся над такими случаями, да не верим».
Дайна хмуро глянул куда-то в сторону и не ответил.
- Впрочем, это было мудрое решение, парень, - слегка под-бодрил его Шандир. – Особенно для киорца в Аланире, поми-ная твои же слова.
Он подлил пареньку немного эля, и тот вновь расслабился.
- И все же… что тебя сюда привело, господин Эвенир? – не-смело поинтересовался Дайна.
Ему сначала показалось, что Шандир не услышал вопроса – так неотрывно он следил за капелькой дождя, стекавшей по стеклу снаружи.
– Впрочем, особого значения не имеет, расскажу я или нет, - наконец произнес он. - Только и я хочу от тебя кое-что вза-мен, раз уж тебе не настолько повезло, чтобы застать меня пьяным, когда россказни я раздаю задаром.
Он весело усмехнулся, глянув на мгновенно напрягшегося и побледневшего Дайну, который наверняка успел пожалеть, что согласился разделить с ним комнату.
- История за историю. За свой рассказ я хочу услышать, как ты ухитрился оказаться на другой стороне моря.
Если бы облегчением можно было захлебнуться, Дайна умер бы мгновенно и почти безболезненно.
- По рукам, - смущенно пробормотал он.
- Что ж… Доводилось ли тебе слышать о Девах-Птицах?
- Кто же о них не слышал, - фыркнул парнишка. – В любой сказке найдется о них хоть пара слов.
- Хочешь верь, хочешь - нет. Но я путешествую, пытаясь найти одну из этих Птиц.
Дайна недоуменно нахмурился и хотел что-то сказать, но Шандир прервал его легким взмахом руки.
- Вот уже более десяти лет, как я почти не вижу того места, которое называю домом. По мне, так это достаточное время, чтобы побывать в разных местах, наслушаться разных историй и поставить робкую, но хоть какую-то цель.
- Я думал, их уже и не осталось… - пробормотал Дайна.
Шандир слегка улыбнулся, покачав головой.
- Ох да, витиеватый значок при буквицах. Лучшая участь любого существа, которое хочет выжить в этом мире – быть забытым. Но ведь они были действительно реальными суще-ствами, парень. Уж не знаю, сторожили ли они дерево с ябло-ками, дарящими бессмертие, но они летали над нашими горо-дами, и путники могли увидеть одну из них сидящей на обо-чине дороги… Если ей того хотелось, она предсказывала судь-бу, или просто улетала прочь – все в зависимости от того, что взбредет в непостоянную голову, - Дайна смотрел на него с легким непониманием, но с интересом, чуть ли не затаив ды-хание. - По легендам, их было двое, словно Сестер Сумерек, потому Птиц считали их воплощением. Что было достаточно верно – ведь, в конце концов, предсказать смерть легче всего. Обе они были прекрасны, а крыла их были быстрее первых рассветных лучей… Первая, Иссинер, отголосок второй, с го-лосом тихим и почти неслышным, приветствовала луну. Дни свои она проводила в печали, и радовалась лишь отзвуками людских горестей. Вторая, Лаонта, отражение первой, встре-чала солнце, и наслаждалась каждым своим вздохом.
Впрочем, мнение о том, что они видят будущее, надуманы народом, - продолжал Шандир. – Но мудростью и некоторым подобием всеведения они действительно обладали. То, что я рассказал до этого, описание из какой-то сказки. В действи-тельности они не ориентировались на время суток, упаси их Тальрох, и, более того, не были привязаны ни к какому опре-деленному месту, странствуя по всему Северу. Да и, кроме то-го, их было вовсе не две. Гораздо больше… Когда-то. Моря, правда, они боялись и страшились перелететь даже через уз-кий пролив…
– И зачем же тебе нужна Птица? Ты же сам сказал, что они в действительности не могут предсказать будущее. Даже свя-щенники не могут.
- Ага, нельзя описать того, чего нет. Птицы смотрят на прошлое и зависят от настоящего, они не сидят на месте, а летают над всем миром – и потому они достаточно мудры, чтобы просить у них совета. Я не слишком верю в то, что они единственные существа, способные жить вечно до тех пор, по-ка не погибнут оба мира, но вот то, что их век гораздо дольше людского и звериного, сомнений нет. Так что от Птицы мне нужен лишь совет… ну, или парочка советов, ибо не думаю, что мой болтливый язык ограничится одной просьбой.
- А какие они? Как горфийские сирены? – живо поинтере-совался парнишка.
- Нет, не совсем. Птицы по слухам - оборотни, и принадле-жали когда-то к северному народу Наасхи. А сирены - порож-дение Теней Цирдена, всего лишь, это просто одна из форм, в которую Тени могут облечься. Пожалуй, только Птицы так ловко балансируют на границе меж двух миров. Такими когда-то были еще и драконы, был народ Нириена, но они постепен-но целиком ушли в Миваэнар.
- Но где же…
- Ее искать? Не суть важно, откуда я почерпал таких сведе-ний, но свернуть мне нужно около Квиейны.
Он умел искать, и редко ошибался, но как быть уверенным в местонахождении того, в существование чего и сам до конца не веришь?..
- А потом? Если… Когда ты ее найдешь?
- Назад, на холодный и дождливый Ксет. Думаю, это все, что ты хотел узнать.
Дайна недовольно вздохнул и что-то тихо проворчал, поняв, что настала его очередь открываться.
- Тебе действительно так интересно услышать обо мне?
Шандир утвердительно кивнул.
- Мне любопытно, почему ты, в столь юном возрасте… - Дайна сердито сверкнул на него глазами, - едешь не пойми куда, да еще и в одиночестве, да еще и в такое неподходящее время года.
- Тебе просто скучно, - проворчал паренек.
- Может и так.
Дайна помолчал немного, собираясь с мыслями, и сбивчиво начал. Изредка, стоило ему запнуться, запутавшись в собственном изложении, Шандир мягко встревал в эту прореху в повествовании с вопросом, который неизменно помогал истории принять прежние размеренные очертания.
Коротко и сдержанно Дайна упомянул о том, что в десять лет его опекун отправил его прочь из Киора, к восточным гра-ницам на материке, а родителей своих он почти не помнит. Жизнь в Анере он описал с явным отвращением, Леди Анер Ирейл, бездетную вдову, которой нужен был хоть какой-то наследник для ее владений, он назвал себялюбивой наседкой. Около четырех лет провел Дайна в этом унылом месте, при-шпиленном между холмами, болотами и редким лесом, где подохший петух был великим событием, и которое вести из обеих стран миновали стороной. Тоска, навеянная воспомина-ниями о прошлой жизни, может, и могла бы быть скрашена прогулками или охотой, однако, благодаря «заботе» леди Ирейл, большую часть времени ему пришлось провести в че-тырех стенах.
Были, конечно, и хорошие моменты. Городок Анер, нося-щий имя своих владельцев, его маленькие деревянные дома и речка с единственным мостиком вновь предстали в его воспо-минаниях. Вот здесь он искал летом «счастливые» камушки с дыркой посередине, которые вешал потом на шнурок с чудом сокрывшимися от взгляда Ирейл киорскими медными фаде-сками, вот там он нашел раненого зайца, которого пытался кормить и выхаживать, пока тот не умер от воспалившихся язв через несколько дней. А на той площади осенью он слушал приезжающих с несколькими торговцами двух братьев-сказителей… Один раз они из-за дождей задержались почти на месяц, к величайшей радости всех жителей города и Дайны в частности, который без устали записывал все услышанные ле-генды, баллады и сказки. Эти же сказители приезжали и в конце зимы, на День Возрождения, и тогда привозили с собой еще и музыкальные инструменты. Объединив усилия с не-сколькими умельцами, они весело играли всю ночь напролет, и весь Анер, исключая лишь стариков, детей да больных, от-плясывал, ничуть не уступая в удали бойкой музыке.
- А неделю назад я уехал, - продолжил Дайна.
- Сбежал, то есть, - заметил проницательный Шандир.
Дайна вяло кивнул.
Память услужливо вернула ему картину дождливого вечера. Ирейл как обычно заперла двери – тетушка всегда следила за этим лично, - и направилась наверх. Вот только далеко не ушла. Помогая поскользнувшейся на кем-то разлитом масле бдительной грифонице подняться на ноги, Дайна подхватил и оброненные ключи. Самой мучительной частью было до-ждаться, пока поместье успокоится. К его счастью, Ирейл уда-рилась слишком сильно, чтобы вспомнить о ключах. Когда он, наконец, в темноте наощупь спустился во двор, его чуть не сдал собственный пес. Привязанный на ночь, он громко зазве-нел цепью, встрепенувшись навстречу хозяину. Но тут Дайне повезло второй раз, и собака так и не тявкнула, только тащи-лась следом за ним столько, сколько позволяла привязь. Он не удержался и потрепал напоследок приятеля по холке; пес об-лизал его руки с обреченной тоскливостью, словно бы пони-мая, что с собой его не берут. Цет оказалась менее понятливой, фыркала и прочими способами выражала свое возмущение, и Дайне начало казаться, что вредная кобыла сейчас разбудит весь дом. Со вторыми воротами, выходящими на дорогу, спра-виться было уже сложнее. Он долго пропыхтел, поднимая за-сов и толкая по набухшей грязи створу. Дождь, который по его надеждам должен был скрыть его следы, обернулся препят-ствием. Под навесом во дворе еще горел фонарь, но вот за сте-нами царил полнейший мрак. Пришлось рискнуть зажечь свою лампу, иначе бы Цет могла свернуть куда-нибудь в овраг и свалиться, а гибнуть под придавившей тебя лошадиной тушей хотелось чуть меньше, чем быть водворенным назад к Ирейл. Вскоре начало казаться, что зря он все это затеял. Было мокро, холодно, дул ветер, седло быстро отбило все, что только могло, хоть Цет и шла шагом. Масло в лампе заканчивалось, и он решил свернуть с дороги в ельник. Забившись под колючие зеленые лапы, он переждал до утра, к своему же удивлению умудрившись провалиться в крепчайший сон в таких крайне неприятных условиях. А с утра припустил напрямик через лес, выскочил на дорогу, ведущую в болота, и, в очередной раз по-молившись своей удаче, погнал по ней кобылку.
Облизнув сухие губы, он ответил:
- Собрал все вещи и ночью утащил лошадь. Решил сначала забраться немного на аланирские земли, а то Ирейл наверняка послала людей на запад. Наверное, я чудом не заблудился… Но даже если бы я знал, как страшно будет потом, я бы все равно решился. Жить же там до конца своей жизни…
- То есть тебе захотелось приключений себе на задницу, - констатировал Шандир с усмешкой. – На что же ты надеялся?
- Я просто очень хочу вернуться домой. Может, я найду ка-ких-то родственников, но я хочу хотя бы вновь оказаться в родном городе…
- Значит, твоя цель – Таргайя?
Дайна поспешно, но твердо кивнул.
- Боюсь, это все, что я могу о себе сказать, - снова вздохнул он.
Шандир, сам от себя не ожидая такого порыва, утешающе взъерошил его волосы.
- Прости, но ты вряд ли сможешь добраться, - жестко про-изнес он.
Дайна вздрогнул.
- Но… У меня есть немного серебра. Должно хватить, чтобы спуститься вниз по Нактавину и сесть на корабль в гавани. Продав лошадь, выручу еще немного.
Шандир промолчал, отведя взгляд.
- Хотя это все безумно глупо, - тихо произнес Дайна. – Ес-ли… меня поймают и вернут обратно… наверно, я просто сойду с ума, - на его глаза навернулись слезы, и он несколько раз моргнул, надеясь, что Шандир ничего не заметит. – И ты тоже прав. Наверное, у меня заноза в одном месте, и хочется просто-напросто посмотреть на разные вещи. Ведь мир – он такой большой, и в нем столько всего странного и неожиданного везде. А тут понимаешь, что вынужден сидеть на месте… да и то потому, что просто боишься что-то изменить, пропасть, сделать все только хуже…
Он вспомнил все свои мечты – о серебряных драконах с изумрудными, прямо как у Шандира, глазами, о нимфах и сильфидах, о том, что встретит вещую птицу, совсем как ту, которую ищет его собеседник, и та укажет ему путь к сокро-вищам, и он будет мчаться на коне и побеждать каких-нибудь разбойников и прочих врагов. И вспомнил, как стоило только открыть глаза, и он вновь оказывался в скучной пыльной и темной комнате, и с тоскливым вязким чувством в груди ожи-дал, минута за минутой, словно бы чувствуя, что сейчас слу-чится что-то волшебное и вся эта тягучая реальность вдруг окажется лишь сном… Но тщетно.
А тем временем в воображении представала Таргайя, вели-чественная, прекрасная, недоступная…
Только сейчас Дайна осознал, насколько же боится того, что его вернут назад, и что, несмотря на тот план, о котором он рассказал Шандиру, на самом деле он совершенно не знает, куда ему идти. Его нигде не ждут и он никому не нужен.
И, не выдержав, он все-таки расплакался.
Шандир молча приобнял его и неуверенно погладил по во-лосам, позволив Дайне хотя бы на несколько минут отгоро-диться от всего мира.
«Может, я и попался ему на дороге только из-за того, что Тальрох хочет, чтобы кто-то утешил и успокоил его. Потому что госпожа Дорога благоволит к нему и хочет по одной ей лишь ведомым причинам, чтобы он дошел до конца, и раз за разом она будет подсовывать людей, которые помешают ему остановиться…».
- И выбор раз лишь в жизни можно сделать, путь нам дано лишь раз один отмерить, оглядывайся сотню раз, но и вперед смотри, и слабым будет тот, кто побоялся выбранной судьбы, - тихо продекламировал Шандир.
- Это из баллады про Кенноэнскую леди? – всхлипнул Дай-на.
- Может, и из нее.
- Я так и не знаю ее до конца… Леди Авана ведь нашла свое-го возлюбленного и детей?
- Признаться, я тоже ни разу не удосужился ее дочитать. Наверное, нашла, - уверенно ответил юноша, хотя прекрасно знал всю балладу наизусть и помнил, что в конце храбрая леди умирает.
Дайна еще раз всхлипнул, утер рукой нос и медленно начал успокаиваться; дабы закрепить результат, Шандир дал ему выпить немного вина из своей сокровенной фляги.
Когда паренек уснул, Шандир еще долго сидел, глядя на прогорающую свечу, пока фитиль не утонул в жире, и не оста-лись лишь темнота да шорох дождя, иногда становящийся не-приятно похожим на шелест бумаги.
4.
Две лошади неторопливо, но бодро ступали по дороге, сзади постепенно растворялась в дымке легкого тумана Варна.
- Все еще не могу поверить, что ты надумал мне помогать, господин Эвенир, - счастливо вздохнул Дайна.
- А я до сих пор не могу поверить, что ты согласился тер-петь такой крюк до Квиейны, - откликнулся юноша.
«Мда, великий благодетель о’Шандир», - подумалось ему.
На душе его скреблись кошки. Утром, когда он тешился неподдельной радостью новообретенного попутчика, соб-ственное решение казалось правильным и даже приносило какое-то душевное успокоение и гордость за такого замеча-тельного себя.
Его ворон-фамильар, Хъёста, заново призванный поутру, тоже одобрил его решение. Птица была, конечно, ревнивой, но, тем не менее, благородной. Теперь Хъёста пристроился на руке у Дайны, изучая паренька и выжидая удобного момента, чтобы поразить его своей разумностью.
«В конце концов, дорога из пункта один в пункт два все равно осталась неизменной, - Шандир тихо вздохнул, - да и совпадения не стоит отбрасывать».
Дорога – словно живой зверь, столкнет людей, поиграется, понаблюдает, и позволит разойтись. Попутчики никогда не задерживаются в жизни надолго – и он искренне верил в это как в непреложную истину.
Загнав тревогу поглубже, Шандир ненадолго утихомирил скачущие нервной рысью мысли.
К оглавлению.
@темы: блокнотомарательство, Птицы, Цирденские сказки
-
-
06.02.2013 в 02:03черновики прослоупочила, персонажей тожескажу просто: я прочитала, мне понравилосьда, мне
почтистыдно-
-
06.02.2013 в 11:04Очень приятно видеть знакомые лица
В целом - хорошо пишешь, хотя стиль тяжёлый, излишне подробный, какой-то путаный. Из-за этого все вкусности и подробности заслоняют друг друга и частенько теряются.
Ну, и блошек половить?))
-
-
06.02.2013 в 19:05Ур)
Ну а стыдно-то чего?
Kriemhild von Tronege
До самого нехорошего-то еще не дошло...
Вот меня уже ругали за путанность и смешение речевых стилей ><
А блошек половить)
-
-
06.02.2013 в 19:12Блин, нехорошего я уже боюсь
Блох отпишу, когда домой приду.
-
-
06.02.2013 в 22:01И текст прекрасен. Мне стиль вполне по душе - я обожаю подробности, все звуки-запахи-огоньки, с ними очень ярко и живо представляется картинка. И сколько сразу всего интересного, ух *--* Когда мир такой... большой, настоящий и удивительный - это потрясающе. Мне до такого далеко.)
Отбечу в личку.)
-
-
10.02.2013 в 13:26