cabbages and crime
Я уже не знаю, повезло ли мне, что я сматываю из Москвы десятого, или нет. Легкая паранойя, что меня завтра остановят на вокзале и дадут от ворот поворот, мол, куда это ты, молодчик, собрался...
Меня гложет любопытство. Что будет. Нет-нет, революции, конечно, мы не дождемся. У людей, собирающихся завтра митинговать, конечно, общая идея и порядочный запал, но руковдства у них нет. Нет руководства, нет революции. Беспорядки - пожалуй, но не больше.
Если бы я мог занять позицию стороннего наблюдателя, я бы сходил. Я в двойственной позиции - живу непосредственно на деньги обвиняемого всеми ныне государства, и мой отец работает на людей, стоящих у власти. С другой стороны, я считаю, что их наглость уже зашла слишком далеко, и стала слишком явной, поэтому я симпатизирую людям, которые завтра пойдут выказывать свой протест. И есть третья сторона моего восприятия этой проблемы, и заключается она в том, что меня воспитали в духе "сваливай отсюда при первой же возможности", и никакого патриотизма во мне уже не осталось.
Когда бы не то, что в густой толпе у меня начинается болезненная аритмия, кружится голова, и я близок к обмороку, я бы, возможно, сдал билеты и сходил. Посмотреть. Я не хочу занимать ничью сторону, но не могу в то же время сказать, что мне совершенно похуй, что у вас тут происходит. Но ведь либо утянут одни, либо свезут в участок другие.
Это тяжело, когда на одной чаше весов - твое собственное благополучие, а на второй - желание, чтобы выиграли те, кто тебя может его лишить.
Меня гложет любопытство. Что будет. Нет-нет, революции, конечно, мы не дождемся. У людей, собирающихся завтра митинговать, конечно, общая идея и порядочный запал, но руковдства у них нет. Нет руководства, нет революции. Беспорядки - пожалуй, но не больше.
Если бы я мог занять позицию стороннего наблюдателя, я бы сходил. Я в двойственной позиции - живу непосредственно на деньги обвиняемого всеми ныне государства, и мой отец работает на людей, стоящих у власти. С другой стороны, я считаю, что их наглость уже зашла слишком далеко, и стала слишком явной, поэтому я симпатизирую людям, которые завтра пойдут выказывать свой протест. И есть третья сторона моего восприятия этой проблемы, и заключается она в том, что меня воспитали в духе "сваливай отсюда при первой же возможности", и никакого патриотизма во мне уже не осталось.
Когда бы не то, что в густой толпе у меня начинается болезненная аритмия, кружится голова, и я близок к обмороку, я бы, возможно, сдал билеты и сходил. Посмотреть. Я не хочу занимать ничью сторону, но не могу в то же время сказать, что мне совершенно похуй, что у вас тут происходит. Но ведь либо утянут одни, либо свезут в участок другие.
Это тяжело, когда на одной чаше весов - твое собственное благополучие, а на второй - желание, чтобы выиграли те, кто тебя может его лишить.
) 
