Это был мертвый Город, и там не было Людей.
Там обваливалась в Пустоту мостовая, а Пустота быстро заполнялась водой.
По рельсам, грозясь перевернуться, проезжал, постанывая, старый Трамвай.
Мостовая была покрыта мхом, голубым, как когда-то небо. А нынешнее Небо влачило по себе отмершее солнце, желтые облака, а на них - остовы поднятых бурями со дна пересохших морей кораблей. Они не могли упасть, эти корабли, и кружились в водовороте опавших с них, словно листья, досок, которым тоже не было давно упасть. Полуразвалившиеся суда извивались в воздушных потоках, щетинясь деревянной чешуей, и казались живыми. И почему-то богами.
В окнах мертвого Города никогда не горел свет.
Иногда шел дождь, от которого не намокала одежда.
Порой где-то в отдалении взвывал какой-то сигнал, но его вопли давно уже были напрасны.