Я не очень люблю спать. Во-первых, если я не поставлю себе будильник, то я рискую проспать четырнадцать часов подряд, или, даже если будильник поставлен, мое тело помнит куда ткнуть на кнопку, чтобы его выключить и проспать четырнадцать часов.
Во-вторых, сны, которые мне снятся, кажутся мне достаточно отвратительными.
В большинстве случаев я осознаю, что это сон, и раздражаюсь от деталей, которые очевидным образом нелогичные, странные, замечаю огрехи с пространством, перспективой, цветами. Почему это здание такое огромное, почему в этой двери четыре метра, если это совершенно обыденное здание, и она не должна быть выше двух? Почему этот сарай такой маленький, а внутри вмещается целый склад? Почему этот холм был маленький издалека, и оказался горой вблизи? Почему фен загорелся, хотя я включила в розетку не его? Иногда, когда градус абсурда достигает критической точки, с четкой мыслью "Нахуй это дерьмо" я просыпаюсь.
Я очень редко в своих снах бываю собой (в принципе, меня это устраивает). Там есть уже привычный "аватар", сохраняющий типичную внешность и повадки. Ему в основном не везет. Смерть во сне - вторая вещь, которая бывает причиной моих пробуждений. У моего подсознания богатая фантазия - оно в основном не повторяется. Если сегодня меня столкнули с обрыва, то завтра, будь уверен, получишь уже пулю в голову. Или это блюдо точно не стоило есть. Или в эту пещеру точно нельзя было спускаться. Один раз механические осы содрали с меня лицо. Если у меня есть любимая женщина, она умрет или исчезнет. Если у меня есть семья, я ее потеряю, но не буду искать.
Есть сны более красочные, менее обыденные, в них я накидываю на себя шкурки случайных людей. Монументальные подводные города, между разрушенными стенами которых проплывают огромные рыбы, дергающиеся от света моего фонаря (как? как я дышу под водой без скафандра?). Постапокалиптический город - небоскребы, летающие автомобили, автономно движущиеся по старым трассам несмотря на то, что им давно уже некого возить, шумящие фабрики, изготавливающие продукцию для мертвых людей, группа последних выживших в грандиозном пире на развалинах своего мира, женщины в ярких платьях, бокалы с шампанским, погибший мир за великолепными окнами. Остовы старинных кораблей в небе над пустынным городом. Мои сны вообще отличаются отсутствием населенности. А если населены - я очень быстро получу от местных в морду, как в том городе с множественной гравитацией, построенным, кстати, в заросших деревьями руинами предыдущего. Наполовину затопленный город, снизу - подводные обитатели, разумные, но отсталые, трущобы и гетто, сверху - высокие технологии и модерновые хрущовки на восемьдесят этажей.
Есть отдельная группа снов, объединенных общей мифологией, общей историей, общей географией. В них есть Город - квинтэссенция современного мегаполиса, с которым я каждый раз нахожусь в разных отношениях, то ютясь в подвале за дверцами из полиэтилена, то располагаясь в старинном доме в готическом стиле, где из узкого окна видно пустую улицу, дома конца девятнадцатого века и рельсы, по которым изредка бренчит трамвай. Я знаю в Городе любимые кафе, переулки и проходы, по которым волшебным образом можно перебираться с одного края на другой, знаю, что в центре Города есть холм с обветренными каменными идолами, и там, в уголках парка, есть проходы и порталы в иные места.
Там есть Курорт - место моих извечных кошмаров. Он лежит у отрогов гор, цветастый и полный туристов, с отелями и пансионатами, жмущимися к самому морю. Море там злое. Если я приехал на Курорт, значит, все - либо страшный шторм сметет его с лица земли, либо я захлебнусь в случайных волнах, либо - мой фаворит! - из моря выйдет сверкающее бронзой механическое чудовище с четырьмя головами, похожими на древние корабельные фигуры, от которого можно только прятаться. В местных горах, впрочем, красивая заболоченная местность. Если ты туда забредешь, очень сложно выйти обратно - можно идти в сторону моря целый день, но не выйти дальше мшистых холмиков, кривых деревец и тускло-серых кустарников.
Дальше по берегу - бедные деревушки, построенные на деревянных мостках, множество мелких речушек, по которым можно подняться к Длинному озеру. Там обычно ничего не случается; можно гнать плот часами вдоль берега, раздвигая камыши, останавливаясь в бедных деревянных хижинах, либо брошенных, либо населенных дружелюбными хозяевами, которые всегда накормят, напоят и дадут корзинку с пирогом в дорогу. В конце Длинного озера есть один из проходов в Город.
Есть другой Город, но я в него ни разу не заходила - не уезжала дальше железнодорожного моста через реку. Перед мостом на обрыве стоит Замок - в нем несколько моих аватаров прожили несколько жизней, там "герцог Шульц" - тоже я, - обезглавил последнего короля и показывал его голову с балкона, там были пиры и балы, туда я ходила на экскурсии потом, в другие времена. В старинные времена в Городе-за-Мостом однажды призвали демонов, и я - другой герой в светлой броне со светлым мечом, - врывался в оплот культистов, чтобы спастись оттуда бегством и, чувствуя себя беспомощным, надираться как свинья с бывшим секретарем "Шульца" - тоже я, в другом сне, где я пробираюсь по коридорам со свечой, никем незамеченный, скрытый сильным колдовством.
Самые омерзительные сны - это где я являюсь собой, оказываюсь в гротескно искореженных воспоминаниях о реальных местах. Моя первая квартира - бумажные стены, проваливающиеся лестницы, запах гнили (интересно, почему?), вырезанные из картона фигуры родителей, которые почему-то могут двигаться и говорить. Оттуда часто приходится спасаться бегством. Школа... Либо прогнивший каркас из старых досок, где мне надо подняться на чердак и что-то там забрать, - грубый макет, внутри наполненный хаосом перекладин. Либо монументальное здание, зачем-то обстроенное снаружи псевдокреческими колоннами, внутри - лабиринт с движущимися стенами, падающими потолками, горящими полами, типичный набор ловушек из "Индианы Джонса", откуда никак не получается выбраться, хоть я и знаю дорогу. У школы много вариаций. Бесконечно много. Новая каждый раз. Я бы предпочла, чтобы они прекратились. Надо сказать, мне никогда не снился университет.
Бабушкина деревня, в которую я приезжаю, чтобы обнаружить, что все знакомые места снесли, застроив их уродливыми высотными зданиями, пруд, залитый нефтью, призрак дедушки, проверяющий почту у входа во двор - исчезающий, стоит только к нему подойти. Призрак бабушки, который выводит меня в поле, чтобы, стоит мне только обернуться, пропасть, оставив меня без шансов найти дорогу назад.
И, конечно же, самый смак - просто бессмысленный бред, насыщенный непереносимо яркими красками и несочетающимися цветами, поездки на единорогах на крышах поездов (just wat), "а давайте соберем пати и пойдем приключаться на кладбище, а потом обниматься со скелетами и плакать" и проч., которые в основном моя милосердная память забывает сразу по пробуждению.
В общем, не люблю я спать. Мое ночное воображение почти не показывает места, в которых приятно находиться.