Random post #464

Типанедоконцепт еще одного чувака в цирденовскую пати.

@темы: наброски, каляки-маляки, темные делишки, Цирденские сказки

---

Random post #463

А тепереча, когда я запостил главу, с чистой совестью сообщаю всем, что завтра уебываю отправляюсь потупить в Петербург до понедельника.
Не известно, правда, насколько это будет отдых, потому что мы как обычно ломанулись прямо в холода. Впрочем, я привыкший, и только два раза в жизни возвращался из Питера не продрогшим, не промокшим и не хлюпающим носом. Кому-то Питер активно намекает, но кому-то и пофиг.
Да подарят нам дзен поезда, в общем.

Да, аттенсьон. Если я долго кому-то не отвечаю, прошу не обижаться, это означает что я устал/голоден и не могу отвлечься от еды/не успеваю/слишком поздно пришел и хочу спать. Эта приписка тут в половине постов, так что, думаю, все привыкли и в курсе.
Но это так, на всякий случай.
А так, я как обычно вас всех люблю, котаны.

@темы: вести из реальности

---

"Птицы". Глава 4

11.

Обещанная Птицею целительница нашлась достаточно быстро; на нужный им постоялый двор, «Миантского кабана», наткнулся все тот же Хесме, порасспрашивавший местный народ. Город порядком судачил о гостье, наполовину благоговея перед ее талантом, исцеляющим язвы и хвори, и наполовину проклиная «иноземную ведьму».
Анабиста Вессиар лежала на спине, невидящим взглядом уставившись в потолок, и кожа ее была так же бела, как и обведенный мелом вокруг нее круг, и как соль, которой аккуратно посыпал комнату Шандир, а волосы потемнели от запекшейся на них крови - те пряди, что оказались ближе всего к ее перерезанному горлу.
Если бы Шандир сегодня не постучался в «Кабана», требуя увидеться с целительницей, ее бы еще пару дней не нашли, пока кислый запах тления не просочился бы через половицы вниз. Женщину выволокли на чердак, находившийся этажом выше ее комнаты, оглушив, вероятно, ударом по затылку, и там же и убили. Лорд Эвенир и не придал бы такому происшествию значения – в Таргайе, и особенно в Сорфиале, такое частенько случалось, - если бы его судьба не зависела от этой странницы, ныне лежащей у его ног в луже своей же крови.
- Подозрительный круг вокруг, - раздраженно буркнул Шандир, лишь бы только не продолжалось молчание. Безмолвия мертвеца ему вполне хватало.
- Может, это Инквизиция? – предположил Дайна. – Я слышал, они частенько творят подобное.
- Не думаю, - откликнулся Шандир, выпрямляясь и затягивая шнурок на мешочке с солью. Драгоценной специи осталось мало, ох как мало, вряд ли хватит до Таргайи… - Это не Киор, здесь Инквизиция не стала бы выслеживать ее тайно, они просто вломились бы в дом. Да и сердца её мы бы не застали. Относительно человеческих сердец у них легенд тут даже больше, чем у нас, как я слышал…
С некоторым трудом он припомнил слова заклинания, катая их на языке и словно подбирая на вкус. Овеществленная магия теосской школы всегда вызывала у него только отвращение по сравнению со свободным и диким волшебством Киора, но что поделаешь, случались и такие вот ситуации, когда сложно было обойтись без парочки заученных фраз.
Заклинание сработало лишь со второй попытки, и соль тускло и равномерно засветилась. Шандир нахмурился, задумчиво выстукивая пальцами дробь на рукояти эстока. Взгляд его снова метнулся на бледное и даже на вид холодное лицо трупа, и он почувствовал легкое отвращение, резко усилившееся, когда на щеку женщины опустилась муха.
- Ну что там? – нетерпеливо воскликнул Дайна.
- Все вроде чистенько. Граница в порядке, и дрогнет разве что от той толпы, которую сюда в скором времени приведет возбужденная женушка здешнего хозяина.
Он взмахнул рукой, и соль, взметнувшись в воздух, тонкой струйкой просочилась в приоткрытое окошко. Налетевший ветер мгновенно разметал ее поверх крыш.
- Признаться, мой друг, я ничего не понимаю, - покачал головой Шандир. – Видно, действительно придется узнавать, к кому там направлялся Гасса.
Они спустились вниз, в комнату, которую занимала Анабиста, понадеявшись, что ее вещи помогут что-то прояснить.
В комнате нашлась девочка лет десяти. Молитвенно сложив ручки на груди, она стояла и плакала, не говоря ни слова. Со своим худощавым курносым лицом она была копией трактирщицы – дочка, или, может быть, племянница.
Она глянула на вошедших испуганно и мгновенно утерла слезы рукавом, хотя губы ее все равно продолжали подрагивать.
- Матушка ве-велела вам п-помочь, если надо… - пробормотала она, потупив глаза. Потом, совсем смутившись, еле слышно добавила: - … господа.
- Господам ничего не нужно, - мягко произнес Шандир.
Девочка ринулась было к выходу, потом замерла и вновь неуверенно глянула на них. Шандиру показалось, что в ее взгляде промелькнуло негодование, когда он потянулся к вещам мертвой женщины.
- Я не собираюсь ничего красть, малышка. Мне нужно только посмотреть.
- Зачем?
Дайна опередил его с ответом.
- Мы просто хотим узнать, кто ее убил. Иначе ее просто закопают, и все забудут, что случилось. И никто-никто больше о ней не вспомнит.
Упрямство в ее глазах вновь сменилось слезами, и она коротко кивнула.
- Она вылечила голубя, которого я ей принесла. Ему крыло кто-то перебил, - прошептала она и, расплакавшись, метнулась прочь.
- Первый человек, которому ее жалко, - пробормотал Дайна.
- А почему ее должны закопать? – совершенно не растроганно спросил Шандир, вороша одежду. На Севере в основном было принято сжигать покойников. Традиция была связана с народным преклонением перед Королем-Фениксом, а также отчасти проистекала из тех времен, когда народ особо боялся адептов Запретной магии, способных поднимать мертвецов себе на службу.
- Ох, это местное… Здесь положено людей закапывать.
- Какая мерзость, - пробормотал он, без особых, впрочем, эмоций, ибо внимание его было поглощено обыском.
Одежда Вессиар была простой. Слишком даже простой. Подолы юбок пыльные и обтрепанные… Потертые башмаки, слишком замаранные для городских улиц. Одно льняное платье, старое и выцветшее – для праздников. Посох из березовой ветки, сбитый и погнувшийся.
- Она, наверно, половину всех Северных земель обошла, - пробормотал он.
- Здесь чужеземцы редко задерживаются.
- Угу, вот как, вот как…
Вещей у нее было совсем немного. Мешочек с засушенными веточками – Шандир его взял. Стопка прошитых жилами листов, с записями о каких-то травах. Парочку из них Шандир знал, Финнирейл, один из его наставников, частенько советовал жевать их от несварения. Однако стоило только глянуть на этот шипастый кустарник с жесткими листьями, и Шандир начинал сомневаться, что какой-нибудь бедняга, пытаясь лечиться, при этом не лишится зубов.
Пролистав записи до конца, он заметил, что некоторые приписки на полях были сделаны на языке, который он не знал; как обычно, его пробрала злость от того, что он не может что-то прочитать. Найдя несколько чистых листов и чернильницу, он терпеливо перерисовал несколько надписей. Получилось коряво, но, тем не менее, достаточно похоже.
- У нее даже денег не было, - произнес Дайна, залезший тем временем в кошелек. Мальчик вел себя уже так, будто он и сам член Круга Алльяни, чья печать дает ему право творить такие вот беспорядки во имя выяснения того, что, Тени побери, произошло.
- Да она вообще из тех людей, которых словно и не было. Если бы не Птица…
Шандир неожиданно поежился, представив, что Птица могла бы избрать кого угодно для рубежа его судьбы. И посыпал бы он солью Дайну. Или бы кто-нибудь посыпал его...
«С чего я вообще взял, что это она кого-то избирает?» - зло подумал он и на выходе излишне резко хлопнул всхлипнувшей дверью.

12.

- Лорд Эвенир, думаю, вы прекрасно понимаете, что это не та информация, которую мне следовало бы разглашать, - пробормотал Хесме, покачивая полупустую кружку с пивом. – Конечно, я понимаю, что вы частью тоже из Круга, но все же…
- Хесме, у меня есть все основания считать, что со смертью этой знахарки связано что-то серьез…
- При всем моем уважении, милорд, в этом происшествии нет ничего удивительного, - перебил его посыльный.
- Все выглядит слишком похоже на какой-то обряд, только вот черт знает какой. Слишком похоже – слышишь, слишком! Да только вот последствий никаких, Граница девственно чиста, и ни следа! Да еще и мел этот дрянной…
- Да, как же мел? – встрял неожиданно верный Дайна.
- Молодой господин, да это ж половина суеверных людей так сделает. Особливо после убийства колдуньи, пусть и травницы.
- Послушай, Хесме, неужели ты не веришь, что маг Круга не смог бы отличить проделки простого грабителя от чего-то боле… более… - Дайна запнулся.
- Ха! – весьма непочтительно фыркнул Хесме. – Не называйте орла ласточкой! Опять же, при всем моем уважении, лорд Эвенир имеет репутацию кого угодно, но не мага Круга.
Дайна быстро глянул на Шандира, но тот только покачал головой, мол, не сейчас.
«Лишь бы он не додумался сказать что-нибудь о Птице, - про себя взмолился Шандир, - нас же на смех поднимут».
- Сами понимаете, - продолжал тем временем Хесме, нервно выстукивая по кромке кружки, - сейчас не то время, чтобы сообщать подобные сведения любому человеку.
- В таком случае, как Гончая Алльяни, - сухо оборвал его Шандир, - я приказываю тебе сообщить здешнему представителю Круга, кто бы он ни был, о моем прибытии в Стенект и о желании с ним встретиться.
- Вот это уже дело говорите, - с облегчением ответил Хесме, ничуть не смутившись резкого тона. – Уже дело…
Он торопливо раскланялся и покинул таверну, ворча что-то себе под нос.
- Неужели мы уже перестали доверять и друг другу, - пробормотал Шандир. – Скоро все станем просто жалким сборищем трусов.
- Ты же вроде не совсем принадлежишь Кругу, - пожал плечами Дайна. – Их заботы – это уже только их заботы.
- Да, не совсем…
«Или же просто не совсем стал первым из дезертиров. Не это ли одна из причин этого путешествия? Только вот без толку».
- А почему ты назвал себя гончей? – смущенно полюбопытствовал Дайна, когда они уже устроились тем же вечером в снятой комнате.
- Вопросы, вопросы… - устало простонал Шандир, откидываясь на кровать. – По правде сказать, Гончие – это теосское прозвание. В Киоре и Тилоне таких людей называют Энха, в Горфии – Канфи, Ищущие. В общем-то, талант Энха на первый взгляд несколько бесполезный – это всего лишь дар поиска, умения чувствовать цель и находить ее.
- То есть… ты можешь отыскать что угодно? – восхищенно воскликнул паренек.
- Я – да, - не без гордости ответил он, - Но не всякий другой. У кого-то чутье лучше, у кого-то хуже. У этой магии множество особенностей, ограничений и странностей. Но, в общем-то, для Гончей не понимать смысла выражения про иголку в стоге сена вполне естественно.
Дайна присвистнул.
- А не врешь?
- Уж Хесме-то выглядит серьезным человеком.
- Скажи кому, и не поверят, что на аланирской дороге я случайно натолкнулся на странствующего рыцаря Круга, Энха, да еще и на соотечественника.
- Признаться, парень, мне тогда вообще было трудно поверить, что я встретил хоть кого-то.
- Но все же… - неожиданно нахмурился Дайна. – Как Гончая может быть связана с Кругом?
- Всякая магия – палка о двух концах, - хмыкнул Шандир. – Мы вот все расплачиваемся чувствительностью к близости Цирдена... К Разломам, то бишь. Потому, наверное, почти каждого ребенка-Энха почти с рождения тщатся воспитывать учителя из Алльяни.
- И что же, ты с самого рождения знал о своем… своем таланте?
- Не совсем. Знаешь, когда что-то происходит само собой, можно годами не обращать на это внимание.
- Но как же тогда…
Шандир задумчиво запустил руку в волосы, перебирая кудри. Потом губы его тронула мрачная улыбка.
- Когда мне было около семи, мои старшие брат с сестрой оставили меня в лесу. Был у нас около замка лес…
Он поморщился, вспоминая темные стволы, густой подлесок и мерзкий, растворяющийся в стремительно наступающих сумерках детский смех… У них-то были фонари, они знали дорогу. Они не были напуганы.
- Полночи я звал их, как последний балбес, - продолжил он, - потом захотелось есть. И стало слишком страшно… И слишком хотелось домой. И я просто пошел, куда дернуло – потому что больше ничего не оставалось: либо иди хоть куда, либо готовься помирать. Может, все и не было так на самом деле, и с утра бы выслали кого-то на поиски, но для меня тогда все выглядело именно настолько ужасно. Я потом только понял, благодаря чему дошел.
Дайна опять закомкал в руках какую-то тряпку, от смущения не зная, то ли утешать, то ли просто промолчать. Повисла исполненная неловкости и незаданных вопросов тишина.
- Иногда лучше без семьи, чем с ней, - отвечая ей, прошептал Шандир, хоть Дайна и бросил на него хмурый взгляд.

13.

Шандир терпеливо разглядывал беломраморную башню замка, дожидаясь, пока Дайна выберет себе одежду. Паренек продал пару драгоценностей и теперь решил, что надо наконец-то оказаться при параде.
Вокруг толкался и гомонил в самое ухо рынок – рядом собирался в дорогу торговый караван, чтобы успеть за пару ясных деньков добраться до соседнего Нивоста. Изредка выкрики затихали, и тогда до Шандира доносился выразительный и приятный голос его спутника, неумело пытающегося торговаться. Помочь ему с этим Шандир не спешил – пусть мальчишка учится. Раз хочет жить сам, придется ему немножко пострадать и помучиться с такими препонами.
«Мы уже четвертый день торчим в этом проклятущем городе, святые вороны его дери! И чего ждем? Непонятно… Зачем ждем? Тоже непонятно… И подсказка Птицы все же оказалась бессмысленной, бесполезной… Ох, ну будто можно было чего-то еще ожидать.»
С тихим вздохом он вспомнил все, что произошло с ним за последние полгода, с тех пор как в порыве злости и обиды он пренебрег поручением Круга и позорно сбежал в Форсави, оставив позади разозленных наставников и разочарованных приятелей. Там он потратил целый летний месяц впустую, и только потом решимость искать Птицу окончательно укоренилась в его беспомощном сознании.
И, не отвечая на письма и никого почти не оповестив, он помчался в Аланир, как только нашел требующиеся сведения…
А дальше было просто дело техники.
Его личной техники.
Которую весь Алльяни старательно игнорировал, пока она не пропала из их коготков.
«Но что теперь? Теперь-то?.. Когда все оказалось напрасным…»
Поднялся какой-то локальный шум – две повозки сцепились осями, и вокруг них беспомощно заметались их хозяева. Шандир заметил, что сквозь толпу протолкались два стражника, чьи пушистые плюмажи на шлемах были заметны издали. Нет, однозначно, киорские черные доспехи выглядят внушительнее, и дело даже не в любви к родной стране.
«Но они уж явно не из-за застопорившихся животин спешат.»
Сегодня должна была быть казнь – в городской тюрьме освободятся камеры для воров и местечко для одного колдуна. Сам Шандир не испытывал ни малейшего желания смотреть на насилие, а что до Дайны, то если ему и было любопытно сходить на казнь, он об этом не сообщал. Шандиру думалось, что спутник понял его отвращение к трупам.
Утром они и так застали мрачную процессию – тощих, забитых осужденных провозили по городу. Несчастные должны были почти весь день, до казни, подвергаться насмешкам и проклятиям. Впрочем, судя по их пустым запавшим глазам, им уже было все равно… Лишь когда брошенный и извергнутый толпой камень попадал по оголенной спине кого-то из осужденных, их лица кривились от боли и раздавался тихий вздох. Не более.
«И еще этот мерзкий Аланир… Великий Тальрох, да они еще их и закопают… - думал Шандир. – Даже после смерти не могут дать людям свободу».
Снова поблизости поднялась суматоха, на этот раз явно не по причине возов. Небольшая толпа неслась через рынок в сторону замка, другая толпа, побольше и в форме, спешила им навстречу. Две волны схлестнулись и запутались друг в друге, потом вроде разобрались, но набежали другие, и кому куда - стало и вовсе неясно. Несчастные торговцы, которые снова не могли выехать, ругались на всех подряд.
- Случилось что-то, - пробормотал Дайна, останавливаясь рядом. Юноша, недовольно хмурясь, прижимал к себе свертки, словно их в любой момент мог кто-то вырвать.
Шандир угрюмо кивнул. «Все равно что сказал, что небо сверху».
- Может, казнь решили провести раньше. Больше тебе ничего не надо?
- Не думаю, что денег хватит на что-то еще…
Дайна прервался, вглядываясь в толпу, потом поспешно дернул приятеля за рукав.
- Глянь-ка, - воскликнул он, - похоже, это наш Хесме!
«Их» Хесме выглядел запыхавшимся; для порядку сыпля ругательствами направо и налево, он пробирался через столпотворение, иногда не удерживаясь от того, чтобы не толкнуть кого-нибудь под ребра локтем. Завидев Шандира и Дайну, он отчаянно замахал рукой.
- Неужто его таинственный адресат соизволил нас принять, - пробормотал Шандир, позволяя своему спутнику утянуть себя в толпу навстречу Помощнику.
- Что тут случилось? – мгновенно налетел на Хесме с вопросом Дайна, но тот, переводя дыхание, только махнул рукой и с наслаждением приложился к своей фляге.
- Сами лучше посмотрите, - хрипло выдохнул он, утерев губы от воды. – Лорд Талайн велел явиться… Быстрее только!
Люди вокруг с любопытством поглядывали на них, и Шандир поторопил посыльного. Прежде чем кто-то успел приблизиться к «очевидцу» неприятностей с расспросами, вся троица юркнула за возы, ведомая Хесме, который, стоило ему только вывернуть на боковую и более-менее пустынную улицу, перешел на бег.
- Что там все-таки случилось? – взволнованно поинтересовался у него Шандир, поравнявшись с неожиданно прытким посыльным.
Тот встревоженно на него глянул и, облизнув сухие губы, прерывисто произнес:
- Поблизости Разлом, господин.

14.

Поручив на время Дайну опеке Помощника, Шандир протолкался через забивших городские ворота зевак. Многие люди отшатывались от него – что ж, побледнев от страха, он наверно и впрямь напоминал какого-то призрака.
На поле за воротами, на деревянном помосте, жались друг к другу приговоренные к смерти преступники, окруженные кольцом стражников и зрителей, среди которых нарывами виднелись два человека в алых робах – посланцы Инквизиции, которых тут из-за витиеватой руны на знаке их ордена прозывали «красными усами». Один из преступников тихо выл, не обращая внимания не происходящее. Он прижимал к груди замотанную в окровавленные тряпки руку, и другой осужденный, видно, именно тот злосчастный колдун, пользуясь тем, что никто не обращает на них внимания, нашептывал что-то над его культей, хотя сам едва стоял на ногах. Наверное, безрукий бедолага вдруг увидел огонек надежды и попытался удрать, за что и поплатился.
У подножия помоста стоял человек в закатного цвета плаще и сверкающей кирасе, зло и надменно разговаривающий с группой хмурых людей, по виду похожих на охотников. Он мог быть только магом Круга – и дело было даже не в знаменитой вороненой киорской стали и выгравированном на его кирасе гербе… Больше его выдавала резкая, отрывистая речь, не соотносящаяся с певучими звуками аланирского языка.
Однако взгляд Шандира сразу же метнулся мимо него, дальше, в неожиданно пустое пространство на дороге.
Там, перебирая изящными ногами, фырча и брыкаясь, гарцевал цирденский зверь.
Размером он едва ли был больше лошади. Тело, гибкое и подвижное, как у барса, о четырех лапах и весьма приличном хвосте. По всему хребту, от самого затылка, словно гребень, протянулась пепельная грива. На длинной шее - некрупная вытянутая голова, с коротким витым рогом посередине лба. Длинные клыки оскалены, мягкие треугольные уши прижаты к голове… Тщетно рвалось это существо, пытаясь сбросить с себя веревки, за которые его удерживали двое крепких мужиков.
Мужчина в вороненой кирасе перестал спорить и нетерпеливо глянул в толпу. Шандир наконец оторвал взгляд от зверя, во многом благодаря Хъёсте, тяжело опустившемся на его плечо, и, торопливо подойдя к магу, склонил голову в легком поклоне и поспешно представился.
- Эвья ове Талайн, - кивнул тот в ответ. – Ты умудрился оказаться как раз там, где нужно.
- Хоть я и пришел по другому делу, - пробормотал в ответ Шандир.
- Это аскинох, - словно не расслышав его слов, Талайн указал на вырывающееся существо. – А это вот, - процедил он, обращая взгляд на хмурого главаря охотников, - сборище полудурков, которые надумали таскать его за собой, чтобы продать!
- Но, господин… - упрямо начал охотник.
- И слушать не желаю! – отрезал Талайн. – У вас в деревне что, нет никого, кто умел бы читать?
- Есть, господин, но…
- А что, указ графа потерялся по дороге? Или вы его съели?
- Нет, милорд, но…
- Черным по белому было, что о любых подобных созданиях сообщать немедленно, а не ждать, пока древние короли из гробов выберутся!
«Надо спросить у Дайны, что такое «гроб», - промелькнула у Шандира мысль, и он старательно повторил про себя незнакомое аланирское словечко, чтобы запомнить.
- Где вы его нашли, еще раз спрашиваю?
- У брода, господин. Нам его продал Лерх, - говорящего ткнул под бок сосед, мол, не всем же твоего Лерха знать, так что мужичок прояснил: - Ну, эк его ключут… Лерх Беззубый.
- Ах, вам еще и продали! – едко пропел Талайн. – Тальрох всемогущий, да где вы только такие чурбаны заместо голов нашли! Нашли время подвигами бахвалиться! «Сами» они, значит, «словили»!
Талайн сердито плюнул под ноги потупившемуся охотнику, над которым уже потешались те наблюдатели, которые могли расслышать перепалку.
- Идиоты несчастные, - повторил он. – Ну что у вас тут еще за Лерх?..
Тут кто-то закричал, а толпа шарахнулась назад, сминая тех, кто стоял в воротах.
Аскинох умудрился высвободить из пут лапу и вцепиться тупыми когтями в одну из веревок, что тянулась к его шее. Один из охотников испуганно отпрянул, и дело второго тут же стало бесполезным: обе веревки провисли, и аскинох ошалело замер, принюхиваясь к приоткрывшейся свободе. Потом он прижался к земле и зашипел на собравшихся людей.
Реакция Талайна оказалась безупречной. Оттолкнув «несчастного идиота», на которого до этого ругался, он рявкнул капитану стражи, стоявшему рядом, чтобы людей быстрее загнали за стены и ворота заперли, а сам сделал несколько торопливых шагов вперед, выхватив из ножен шпагу. Судя по вздрогнувшему на мгновение воздуху, Талайн успел уже сотворить какие-то защитные чары, однако какие слова заклятий он пропел, слышно не было.
Сам Шандир так и остался стоять, где стоял, беспомощно сжав рукоять своего эстока. На мгновение горящий взгляд аскиноха остановился на нем, и лишь тогда, словно весь ледяной омут страха вылили ему на голову, он торопливо вскинул руку, чувствуя, как скользнул по запястью припасенный шелковый шнурок. Мелочь, конечно, но отвлечь внимание зверя и удушить в случае чего сможет.
Позади, тем временем, разгоралась паника. Люди толкались и орали, сзади напирала стража, а ворота медленно начали закрывать, сдавливая и вталкивая толпу за стены. Кого-то уже затоптали, какому-то мальчишке сломали руку, и теперь он метался туда-сюда, мало что соображая от боли и ужаса. Краем глаза Шандир заметил, что к этому несчастному подскочила какая-то фигура и толкнула в почти закрывшиеся ворота.
Аскинох заворчал, а потом резко прыгнул на помост, привлеченный запахом свежей крови. Пронзительно завизжал один из инквизиторов, и в тон этого вопля вплелись крики осужденных, вмиг обнаруживших единство со своими палачами. Оказавшийся ближе всего к тварюге "красный ус" дал деру к другому краю помоста и рухнул вниз, и зверь, легко перемахнув через головы, бросился за удирающим. Талайн взмахнул рукой - пламя, пьяно шатающееся над одним из факелов, обратилось в огненную саламандру и кинулось на аскиноха. Тот с шипеним отпрыгнул; тонкая огненная пуповина, связывавшая саламандру с факелом, порвалась, и огненный зверек разбился о пожухлую траву, которая тут же вспыхнула.
Одна из опор помоста тоже затлела.
- Стреляйте, болваны, он сейчас уйдет! – вскрикнул Талайн.
Оставшиеся по эту сторону стражники недружно и неуверенно вскинули арбалеты. Их пугало ужасное создание, их пугала магия – даже влажная после дождей, трава еще полыхала…
Один из них все-таки спустил рычажок, и тяжелый болт вонзился в землю справа от аскиноха. Этого хватило, чтобы зверь бросился прочь, вспарывая землю тупыми крупными когтями. Хъёста, громко каркнув, устремился за ним.
Талайн выругался, выхватил поводья у капитана стражи и вскочил на панически ржущего коня. Однако лошадь была напугана и от понуканий мага лишь вскинулась на дыбы, чуть не сбросив наездника.
- Найдите мне этих засранцев, которые его притащили, - процедил он стражникам. Потом его палец пропорол воздух и ткнулся в сторону Шандира. – А ты, Энха, не торопись уходить.

15.

- Ты, наверное, слышал о местной каменоломне, Эвенир.
Талайн раздраженно мерил шагами кабинет. Тяжелая кираса уже висела на манекене, и без нее, вкупе с покачивающимися на носу очками, представитель Круга выглядел ровно наполовину менее внушительным. Слишком свободная рубашка хлопала, не успевая за его быстрыми резкими метаниями.
- Слышал, там проблемы, и все. У меня же нет третьего всевидящего ока, лорд Эвья.
- Кажется, я забыл попросить оставить зубоскальство за дверьми кабинета, - холодно отчеканил Талайн. – Так что разрешаю выйти, оставить и вернуться.
Шандир только раздраженно махнул рукой, откинул назад упавшие на лицо волосы и продолжил буравить консула озлобленным взглядом.
- Не пора ли подойти ближе к делу?
Талайн резко, с неприятной неестественностью в движениях, остановился, уселся за стол, поерзал, едва заметно скорчил рожу, снова встал и снова начал ходить, помахивая взятым со стола пером.
- У них там творится всякая сумятица. Шахтеры говорят, что чуть ли не горфийские демоницы там повылазили. Никто не хочет туда спускаться. Все только и делают, что рассказывают друг другу, как некий удалец забрался туда, да не вернулся. Не далее как вчера я слышал даже о проклятых кладах и подземных гномах, Великий Тальрох, ну что за бред!
Он тяжело стукнул по столу ладонью, проходя мимо.
- Вполне обычная ситуация, - скривившись, заметил Шандир.
- Ты не заметил сегодня аскиноха, Энха?
- К сожалению, пришлось заметить. Вы полагаете, что в шахте… Разлом? – он постарался выглядеть как можно более равнодушным.
«Анабиста, Птица, Разлом, Разлом, Анабиста, Птица…»
- Да. Аскиноха поймали около нее.
Шандир кивнул. Он уже слышал сбивчивый рассказ охотников – стража умудрилась притащить даже Беззубого Лерха, мерзкого на вид, коренастого и жилистого старика, лесоруба, траппера и, как почему-то казалось Шандиру, конченого грабителя в те времена, когда топор затупливался, а дичь разбегалась.
- Чем туда спускаться, легче принять ванну в кадке со скорпионами, - проворчал он.
- И, тем не менее, я хочу организовать экспедицию, - уверенно произнес Талайн.
Шандир, «при всем своем уважении», как заметил бы Хесме, не удержался от того, чтобы тихо захихикать, а потом и расхохотаться в голос.
- Лорд Эвья, неужели вы верите в то… - он аж закашлялся от смеха, - что вы наберете целый экспедиционный отряд здесь? Да местные скорее начнут горфийцам зады лизать, чем согласятся залезть в шахту с духами.
Лицо Талайна перекосилось, то ли от грубости фразы, то ли все же от ее смысла. Он резко поправил очки, сползшие с переносицы, и вперил тяжелый взгляд в собеседника.
- Поэтому, Энха, ты отправишься туда одним из первых.
- Ха! – фыркнул Шандир. – Я Гончая лорда-канцлера Финнирейла. С чего бы мне подчинятся вам?
- Ты ведь копаешься по поводу некоей Анабисты? – заметив ошарашенное выражение лица юноши, Талайн почти злорадно улыбнулся. – Мне рассказал посыльный.
- И что с ней? Это мое дело, зачем мне нужна эта женщина. Гм… была нужна.
- Может быть, ты уже слышал, что она занималась лечением горняков… Но конечно, думаю, тебе это достаточно безынтересно.
«Ах ты драный кобель».
Сцепив пальцы и задумчиво разглядывая изумруд на кольце, он исподлобья глянул на консула. Сейчас бы ему только знамена в руки, да в бой. До чего же некоторым неймется!..
- Ладно, надеюсь, вы хоть возьмете что-то посущественней своей шпажонки, - проворчал он наконец.
Например, две. И еще арбалет, склянку кислоты и, на всякий случай, можно бы и баллисту. А вооруженный отряд и того лучше. И магов, совсем уж желательно.
- Энха, я на тебя рассчитываю, - бросил напоследок Талайн.

16.

В гостиницу он возвращался окольным путем, чтобы немного побыть наедине и подумать.
Он сомневался, что какая-то мертвая лекарша способна повлиять на его судьбу, а брошенная каменоломня уж тем более не выглядела в этом плане убедительней. В любом случае, даже если там все серьезно, и Разлом и впрямь существует, а он внезапно окажется героем и спасителем мирных стенектовских шахтеров от безработицы, вернув им возможность добывать мрамор и дальше, Талайн явно не расхвалит его перед Кругом. Скорее, наоборот. Вражда делает из людей круглых дураков, но Шандир не мог не признать, что поменяйся они ролями, в отношении Талайна он поступил бы точно так же.
- Ничего не понимаю, Хъё, - пробормотал он, покачав головой. – Наверное, все это было просто впустую.
Ворон каркнул - на взгляд Шандира, достаточно утвердительно.
«Может, у этой женщины был какой-нибудь магический артефакт? – юноша тихо рассмеялся. – Нет, я слишком много времени провожу с этим мальчишкой, уже вот такими мыслями заразился. Я скорее стану горфийской императрицей, чем такое окажется реальным.»
- Ох, ладно, Хъё, меня точно обвели вокруг пальца. Птица – всего лишь безмозглый лесной дух. Она, наверное, и со спины полая.
Оптимизм оказался настолько фальшивым, что Шандир сник уже через десяток шагов.
- Я… не знаю, что теперь делать, - произнес он, глянув на ворона.
Хъёста молча приземлился ему на плечо и болезненно клюнул по уху. Шандир раздраженно согнал его.
- Да, понимаю, я - идиот, идиот. Но проблемы это не отменяет.
Показался оштукатуренный угол «Обгорелой свечки», пожалуй, самой приличной гостиницы в Стенекте. Служанки почтительно поклонились ему, когда он прошел по коридору, направляясь к лестничному проему. Он машинально им улыбнулся, внутренне передернувшись от собственной неискренности и искусственности. Если бы не было рядом Дайны, можно было бы уболтать одну из них на совместный вечерок… Хотя вряд ли от этого стало бы лучше.
Дайна дремал на кровати, накрывшись плащом – видимо, пытался дождаться его. Шандир решил пока его не трогать, отцепил эсток и спустился вниз поужинать.
Тушеное мясо, о котором он мечтал предыдущие дни, не лезло в горло, и даже эль показался совершенно безвкусным.
То, что ему не хотелось лезть в шахту, было еще совсем мягко сказано. Он бы с удовольствием сбежал, и плевать на ярость Талайна, если бы не две вещи: Анабиста и надежда отыскать какие-нибудь важные следы.
Вернувшись в комнату, он немного поразмыслил, стоит ли оповещать Дайну. Один день-то посидит в гостинице, ему не убудет… Хотя Тени знают, что может случиться.
- Хей, парень, вставай, есть разговор, - он тронул мальчика за плечо.
Дайна что-то проворчал и попытался перевернуться на другой бок, но Шандир грубовато его растормошил.
- Тебе завтра придется найти Хесме, - проговорил он. - Передашь ему, что я просил позаботиться о тебе пару деньков. Или всего денек, если повезет.
Дайна уставился на него в недоумении, потом заметно сник.
- Неужели… ты…
- Нет, тебя бросать и удирать я не собираюсь, - торопливо заверил его Шандир, про себя огрызнувшись, что хотелось бы, - просто здесь нашлась работенка.
С плеч Дайны словно свалился весь Нириенский Хребет.
- Это как-то связано с тем зверем?
- В целом да. И с каменоломнями. Талайн считает, что там открылся Разлом.
- Я думал, чтобы закрыть Разлом, нужна там… ну… команда магов…
Шандир напряженно рассмеялся.
- Чем тебе два человека не команда?
Паренек немного помялся, глядя куда-то в сторону, а потом неуверенно спросил:
- Шандир… это… а можно с тобой?
Перехватив строгий взгляд покровителя, он сначала невольно сжался, но потом расправил плечи и попытался решительно смотреть прямо в зеленые глаза, чтобы выглядеть смелее и непоколебимее. Рожица мальчика выглядела забавно, но Шандиру сейчас было не до веселья.
- И что ты сможешь сделать?
Дайна замялся.
- Ладно, забудь, - пробормотал он. – Найти Хесме. Передать ему твою просьбу. Понял.
- Отлично. Спокойной ночи, - Шандир поднялся, потянулся, да так, что все суставы разом хрустнули, но прежде чем затушить свечу, оглянулся на понурого спутника и зачем-то добавил: - Как-нибудь в другой раз, приятель.
- Угу, - промычал тот, отворачиваясь к стене.
Больше Шандир ничего говорить не стал и подул на мгновенно погибший огонек, предвкушая нервную бессонную ночь.

К оглавлению.

@темы: блокнотомарательство, Птицы, Цирденские сказки

---

Random post #462

Тут большой псто невнятных ностальгических фотографий.
Предупреждаю, что их много.

Действительно много.

@темы: в фотографиях, о своем, вести из реальности

---

Треш и угар

Ахаха доказательство того, что я идиот.

Upd. Когда вызывают в деканат посередь ночи, это вообще ничем хорошим не пахнет.

Расписание на январь февраль.
9 января - дифференциальные уравнения, ауд. 263 30/40
10 января - контрольная по матану номер два. Завалил.
11 января - контрольная по матану номер три Не пришел.
12 января - зачет по культурологии Не пришел.
14 января - математический анализ, ауд. 263 Выгнали с экзамена.
18 января - теория графов, ауд. 497 Написал никак, зато сам.
21 января - физика, зал №1 Уд.
22 января - контрольная по дифурам номер три Уд. по диффурам.
24 января - теория вероятностей, ауд. 263 Уд. авансом.
15 февраля. - пересдача теории графов, 16.00 на кафедре. Уд.
+ когда-нибудь отловить Ловецкого и сдаться с лабой
20 февраля - досдача долгов по теорверу + доехать до гумсоца хаха лузер
22 февраля - получить зачет в зачетку по теории графов.
22+ февраля - пересдача матана. Завалил.
6 марта - пересдача матана, предположительно. Завалил.
+ поймать преподшу по культурологии.
+ получить наконец зачет по физре.


Потом пополнится всеми пересдачами, которые назначат.

Если я вдруг получу возможность переместиться во времени и в пространстве, я вернусь в тот день, когда я вдруг решил, что быть программистом - это весело, задорно и пиздато, и от души дам себе леща.

запись создана: 06.01.2013 в 14:23

@темы: неприятная неожиданность, вести из реальности

---

Random post #461

Что ни сажусь продумывать, все не торт. Тут герои не прут, там герои плоские, тут сюжет на мой взгляд слишком добродушно-унылый, тут не хватает экшна, здесь - эмоциональности, вон там мало атмосферности, а еще я про магию ж забыл! - и в итоге вообще все не нравится.
Пиши я все еще на бумаге, сейчас бы я погряз в грудах скомканных листов и швырялся бы ручками в стену, но, к сожалению, моя стена-советчик, пригодная к швырянию в нее предметов легких и тяжелых, находится в семистах километрах от меня.
Не хватает то ли вдохновения, то ли идей.

Ну а пока, для тех, кому это о чем-то скажет... знакомьтесь, Клерилант, в Круге Алльяни известный как Леаверская Тень, находящееся в розыске порождение Цирдена, а в будущем - подозрительное лицо на учете у таргайской стражи и личный враг киорской контрабанды.
Жизненные цели - устроить себе веселое существование, нынешнее место обитания - таверна "Осевшая башня", город Сорфиал. Доверенное лицо - кот Стервель, когда коту некуда бежать, и хозяйка таверны, когда коту сбежать удалось.
Безработный, но обладает бесспорно действенными методами убеждения, позволяющими сводить концы с концами, не отягощен дурными привычками, не испорчен тонкой душевной организацией, с магией не дружит, не уверен, за какой конец держать шпагу, но хорошо бьет с ноги, качественно выламывает двери, пугает людей откровенными вопросами и привычкой рассказать вслух что он думает вон-про-то-пятно-на-боку-лошади-которая-проехала-тут-уже-пять-минут-назад, балансирует на грани полного отсутствия человеколюбия и общительностью, и страдает неуместным оптимизмом.
А еще он под катом.

@темы: каляки-маляки, заметки, темные делишки, о своем, Цирденские сказки, существа, вести из реальности

---

Random post #460

Старый сон и опять старый рисунок.


Скачать бесплатно Anna Jonson - We Are на Muzebra.com.

@темы: параллельные миры, каляки-маляки

---

"Птицы". Глава 3

7.

Лошадей они нашли там же, где и оставили, но потом тропа вывела их совсем не на Тягучий тракт, и уж явно не на то место, где они свернули в лес.
Ориентируясь по своим ощущениям, Шандир смог примерно представить себе их местоположение – они оказались намного восточнее Квиейны, - и путники двинулись на северо-восток по неизвестной дороге, на которую выкинула их зачарованная тропа.
Небо было затянуто тучами, которые словно назло не замедлили разразиться противной моросью. Сначала можно было еще надеяться, что она пройдет, но к вечеру морось переросла в настоящий дождь.
Когда начало смеркаться, Шандиру попался на глаза пышный клен, накренившийся почти к самой земле из-за того, что весенние потоки когда-то подмыли его корни. Огромное, старое дерево, из тех, что помнили эти земли, когда тут еще не было королей и государств, да и люди-то были в диковинку.
Склонённый клен показался им просто подарком лесных духов, когда они забрались под купол уткнувшихся в землю ветвей, почти не пропускавших назойливые капли дождя.
С некоторым трудом был разведен костерок – влажный валежник отказывался разгораться даже от заклинаний, - и спутники, прижавшись друг к другу, завернулись в единственный сухой плащ.
- Все будто сон, - произнес Дайна, вертя в пальцах темное перо.
Шандир не ответил.
Желанная встреча с Птицей совсем не принесла ему покоя или уверенности. Она подкинула не совет, а указание, казавшееся ему бессмысленным и бредовым, и рассказала о том, что уже нельзя изменить.
Но дело было не только в этом.
Птица приоткрыла завесу над его спутником, всего лишь назвав его имя. У паренька не было семейной фибулы или иных драгоценностей со знаком его рода, а Шандир был не слишком любопытным или щепетильным для того, чтобы поинтересоваться о его происхождении.
Альвер ове Даэнра…
Единственный оставшийся в живых наследник стертого с лица Миваэнара Дома, принесенного в жертву ради мира между Киором и Теоссой, чтобы успокоить их ненависть к магии крови и доказать, что киорская справедливость существует не только на словах.
Обвинение в практике Запретноый магии никто не зачитывал, темницы не пополнились на время следствия новыми жителями. Просто поползли слушки, а потом особняк Дома взял и сгорел.
Словно кусочек мозаики со щелчком встал в историю Дайны. Однако ответа, почему мальчик, с его горчичного цвета веселыми глазами, такой чистый и невинный для своего погибшего Дома, находится здесь, чуть ли не на окраине света, не было. Какое доброе сердце или счастливый случай спас его восемь лет назад?.. И по каким именно причинам его отправили сюда? Он должен был сгореть со всеми, вознестись к Пряхам, а он тут, живой и невредимый, с дурашливой улыбкой на светлых губах.
Но все же, несмотря на все основания опасаться паренька, Шандир не мог заставить себя верить в то, что в глубине его помыслов может скрываться тьма; он видел лишь надеющегося на лучшее испуганного ребенка, в своем страхе и отчаянии жмущегося к нему в поисках защиты и покровительства.
«С самого начала уже было ясно, что до добра это все не доведет».
Он искоса глянул на Дайну и едва смог подавить нахлынувшее отчаяние. И что вот с ним прикажете сделать? Долг преданного идеалам родины киорца исполнять не хотелось, но не бояться он не мог.
- И все же, Шандир… - снова заговорил тем временем парнишка, немного съежившись под тяжелым вопрошающим взглядом собеседника, - мне не нравится то, что сказала эта Птица… словно…
- Хочешь сказать, весь путь я проделал зря? – сухо и резко оборвал его Шандир.
Дайна понуро замолчал, недовольно нахмурившись.
Однако тревожное ощущение, навеянное еще и хмуростью спутника, было, в конце концов, просто ощущением и медленно, неохотно, но рассеялось.
- Прости, - наконец, подавив обиду, пробормотал паренек.
- Я сам не лучше, - вздохнул Шандир. - Не лучше ни на вороний коготок.
Немного помолчав, и старательно отогнав страх, вцепившийся в сердце когтями вздорной кошки, он добавил:
- Постарайся пореже называть кому-то свое имя, парень. Полное имя.
- Но почему?.. – возмущенно начал было парнишка, но смолк, решив выяснить позже, ибо Шандир уже отвернулся и разъяснять ничего не собирался.

8.

Ночью чары охранной черты впервые показали себя.
Словно тугой и ледяной стальной обруч сдавил виски Шандира, вырывая его из сумрачных снов. Еще смутно осознавая, где он и что случилось, он схватился за оружие, суматошно припоминая хоть какие-нибудь заклятия и готовясь отбиваться не только сталью, если придется.
Пришелец замер, переступив линию, держа в поводу взмыленную лошадь. Он явно заметил черту, и потревожил ее покой умышленно.
- Клянусь именем Изайры, милостивые господа, я ищу только приюта! – торопливо воскликнул незнакомец, заметив эсток в руке Шандира.
- Изайры, говоришь? – протянул Шандир. Клинок был с неохотой задвинут обратно в ножны. – Тогда проходи.
Изайра был покровителем путников, священным духом дороги, и поговаривали, всех, кто нарушал клятву его именем, постигали несчастья и проклятия. Вообще духи не терпели быть помянутыми всуе, и потому шугали клятвопреступников лично.
Незнакомец расторопно привязал своего коня рядом с Цет и Айетом, уселся у остатков костерка и с наслаждением протянул к еще тлеющим углям руки.
Сонный Дайна испуганно глянул на прибывшего, и Шандир успокаивающе хлопнул компаньона по плечу.
- Я простой посыльный, господа. Гасса Хесме, - представился тем временем путник, шевеля палкой угли и подкидывая к ним сухих листьев, чтобы костер вновь разгорелся. Свободной рукой для большей убедительности он хлопнул по своей сумке, отозвавшейся шуршанием бумаги.
Тощее пламя, наконец, осветило нарочного – это был щуплый мужчина со свалявшейся русой шевелюрой и серыми глазами, чуть раскосыми и заметно отличавшимися друг от друга формой.
На его простеньком плаще крикливо выделялись два вышитых яркими нитками герба: на первом был всадник на несущемся вперед скакуне, с трубой в руке, а на втором - белая рука с кроваво-красной розой, растущей прямо с ладони.
- Аланир становится популярным в Круге, - пробормотал Шандир, слишком уставший и раздраженный, чтобы удивляться.
«Может быть, это благоприятный знак».
Хесме, почесав щетинистый подбородок, скосил разномастные глаза на юношу, затем на Хъёсту, усмехнулся и понимающе кивнул.
- Духи хранят меня, милорд. Мы все можем спать спокойно.
К удивлению Дайны, Шандир только кивнул и снова скользнул под свое одеяло, больше не задавая никаких вопросов и поленившись поставить заново охранную линию. Хесме, блаженно прикрыв глаза, тоже молчал и млел в тепле возродившегося костерка.
Дайна успокоился, только когда к нему важно подошел ворон его спутника и подмигнул черным оком. Магической птице довериться было можно.

Шандира утром разбудил запах готовящегося завтрака. Продрав глаза, он с удивлением обнаружил, что Дайна суетится вокруг дорожного котелка, принадлежащего, видно, Хесме. Сам посыльный разделывал половинку кролика, подстреленного, судя по лежащему рядышком луку, им же самим.
Потроха, исключая печенку и сердце, достались Хъёсте, и вероломный ворон уже расправлялся с подарком.
- Доброе утро, милорд! – весело воскликнул Хесме, приветственно улыбаясь до ушей. - Вы, видно, не подозревали о талантах вашего приятеля, раз до сих пор такие тощие.
Дайна тоже широко улыбнулся, но тут в котле что-то зашипело, и он торопливо стал помешивать похлебку.
Есть пришлось прямо из котелка – тарелок не было. Впрочем, стряпня Дайны оказалась и безо всяких застольных удобств удивительно вкусной.
- Куда же ты едешь, Хесме? – с интересом спросил Дайна у посыльного, не сумев сдержать свое любопытство.
- В Стенект, господа, - ответил тот. Впрочем, обращался он в основном к Шандиру.
Хъёста настороженно повернул голову и встопорщил глянцевые перья.
- Неужели и там что-то случилось? – взволнованно воскликнул Шандир, переняв смутную тревогу фамильара.
- Не мне, Помощнику, это знать, - ворчливо произнес Хесме.
Шандиру ответ его показался слишком сдержанным, но чего было допытываться? Возможно, человек, отправивший с ним письмо, не хотел, чтобы об этом распространялись.
- А давно ты стал посыльным? – тем временем снова влез Дайна.
- Ох, молодой господин, я разносил эти треклятые письма, сколько себя помню, - жалобно простонал мужчина. – Единственно раз мне довелось пожить спокойно, в Сивери, когда я сломал ногу. Я даже родился в торговом караване, и первые дни уже провел в какой-то телеге.
- Наверно ты тоже много чего видел! – восхищенно пробормотал Дайна. Шандир кисло подумал, что парнишка явно собирается выжать двойную пользу сразу из двух умудренных странствиями знакомцев и развести расспросы до самого вечера.
- Не так уж и много, если поразмыслить. Кусты, дорожные указатели да конские уши. Ну, или конская задница, если повезет ехать на козлах экипажа.
- И все же… - упрямо проворчал Дайна.
- Дорога приносит разнообразие, только когда еще умеешь его видеть.
- И все равно она останется нам сестрой, - тихо добавил Шандир.
Хесме кротко кивнул.
- Все равно.

Эвенир бы с удовольствием отказался от общества Хесме, однако дорога была одна, и разветвлений ее не предвиделось.
Хесме раздражающе что-то насвистывал, Дайна, как обычно, ехал с таким видом, будто вот-вот лопнет от счастья, любопытства и нервозности одновременно, небо по-осеннему хмурилось, а Хъёста застыл привычным недвижным чучелом на его плече.
«Зачем мне все это?»
- Гасса!
Помощник обернулся на голос Шандира и немного попридержал своего коня, чтобы Энха смог подъехать поближе.
- Что это за город, Сте… Стенктет?..
- Стенект, - поправил его Хесме. – Старая крепость, у отрога Миантов.
- Разбогатели на торговле, - добавил Дайна, и когда оба его спутника удивленно на него глянули, гордо пояснил: - Стенект находится ровненько на скрещенье нескольких торговых путей и дороге на Берхиас. Своего они не производят, лишь перекупают да перепродают, ну и подати собирают.
- Я уж и забыл, что ты столько прожил на границе с Аланиром, - пробормотал Шандир.
- Только юный господин не во всем прав, - ввернул Хесме. – Тамошнему графу принадлежат мраморные каменоломни, так что Стенекту вполне есть чем и торговать.
- Как ты сказал? Мраморные? – торопливо переспросил Шандир.
- Не слышал я ни о каком мраморе! – недовольно проворчал Дайна и, смутившись, пришпорил Цет, так, чтобы кобылка прорысила ненамного вперед.
- Самый настоящий мрамор! Да еще и чистейшей белизны, как грудь молодой горфийки! И почти все богатые дома им отделывают – мол, смотрите, что у нас есть… - Хесме поскреб тощий подбородок и добавил: - Хотя у замка они отделали только одну башню… вроде бы. Сейчас каменоломни встали…
По спине Шандира пробежали мурашки, а по тому, как озадаченно глянул на него Хесме, юноша догадался, что лицо его приобрело оттенок только что упомянутого мрамора.
Дайна выглядел еще более встревоженным; он нервно обернулся на товарища и хотел было что-то сказать, но быстро отвернулся, когда спутник исподтишка пригрозил кулаком.
Шандир облизнул враз пересохшие губы и произнес:
- Я отвалю тебе кошель серебряных фадесков, если ты покажешь нам дорогу до Стенекта.

9.

«Совпадение, первое совпадение!..»
Во сне он выронил книгу, которую держал в руках. Полыхнул в зеленоватом свете бирюзой забытый виверн Альверов, но книга распростерлась на мозаичном полу страницами вниз, и страшный символ исчез.
«О Тальрох, неужели я все-таки смогу найти нужную тропу!»
Где-то на дальних стеллажах зашуршали, посыпавшись вниз, истлевшие свитки.
Обиды, одиночество, неудачи, разочарования…
Впервые отворились ставни высокого витражного окна. Впервые нашлась рядом лестница.
Снаружи налетел порыв ветра, растрепав волосы, исколов лицо и голые руки острыми снежинками.
Конец, конец проклятому кругу пыльных полок!
Неуклюже перевалившись через ледяной подоконник, он рухнул в метель, и ветер услужливо подтолкнул его в угольно-черные крылья…
Где-то за колючей белой пеленой улыбалась Птица и протягивала мраморную руку.

10.

Он так и не успел дотянуться: из сладкого сна его вырвал глухой кашель.
Шандир осторожно приоткрыл один глаз, но опасаться яркого света не пришлось. Еще царила ночь, и даже луна не заглядывала в окна придорожной гостиницы.
Дайна ворочался на своей кровати, старательно пытаясь не закашлять снова.
- Вороньи перья, да ты простыл, - проворчал Шандир.
Дайна прошипел что-то отрицательное.
Зябко ежась под тонкой сорочкой, Шандир подошел к пареньку и мягко дотронулся до его лба, удовлетворенно поцокав языком – жара вроде бы не было.
- Ничего, парень, ты долго продержался, - хихикнул он, представляя, какое сейчас у Дайны недовольное выражение лица.
Накинув на плечи плащ, Шандир спустился в утлую кухню и, разбудив похрапывающую в чулане кухарку, вскоре вернулся назад с дымящейся чашкой травяного чая.
Дайна напиток уничтожал неторопливо, боясь обжечься кипятком. К тому времени, как чашка наполовину опустела, в его голове снова проснулся вопрос, который не давал ему покоя уже целый день.
- Послушай, Шандир, - осторожно начал он, - а тот герб, что на плаще у Хесме…
Мирно сидящий на краю кровати Шандир резко обернулся. Дайне показалось, что глаза мага на мгновение даже сверкнули зеленым, словно кошачьи или Птичьи.
- Ну… это ведь… Круг Алльяни, верно? – неуверенно договорил паренек.
Рука и роза. Не самый неизвестный символ, особенно на Севере.
- Он самый, - вздохнул Шандир.
- Я не знал, что он еще существует.
- Исчезновение Алльяни будет означать конец этого мира, парень. И орден настолько древний, что уже никто даже и сказать не может, кто и как его основал.
Слова его прозвучали грустно.
Круг Алльяни, или же Орден Руки и Розы, прозываемый так по своему гербу, или же просто Псы Границ. Сотни лет, еще со времен до восшествия на киорский престол Феникса, следящие за балансом между Миваэнаром и Цирденом – и единственные, кто может перемещаться из одного мира в другой… Те, кто штопают Разрывы между ними.
Чтобы сказки и чудеса оставались там, где им положено – за Границей.
Чтобы у людей не было двух теней.
Чтобы оригинал не растворился в своем отражении.
Но сейчас…
- Ты сказал это не очень-то весело, - пробормотал Дайна, но, впрочем, тут же оживился: - А Хесме что же, выходит, тоже из Круга?
- Ну что ты, - хмыкнул Шандир. – Он всего лишь Помощник. Им он и останется.
- А ты, Шандир?
- Можно сказать, что оттуда, - резко ответил он. Пожалуй, излишне резко.
- Прости, - пробормотал Дайна.
Шандир мысленно поворчал на себя и как можно дружелюбнее потрепал мальчика по волосам.
- Не волнуйся, раз уж Хесме везет кому-то письмецо, то и с настоящим мастером Круга тебе, скорее всего, скоро светит повстречаться. А я… так, ни то, ни сё.
- Как так может быть? – не удержавшись, все же задал свой вопрос Дайна.
Шандир поскреб кучерявую голову.
- Были свои обстоятельства. Я не мог приносить присягу Кругу, но я принес присягу его канцлеру, лорду Финнирейлу. Что освободило меня от части обязательств и прочих трагедий полноправных рыцарей. Теперь доволен?
Он умолчал о том, что одно достаточно мерзкое правило распространяется и на него. Нечего сливать на мальчонку свои печали и горести. Шандир хотел бы найти того человека, который составил свод орденских законов, и от души расцветить ему физиономию.
Дайна слабо улыбнулся и, допив чай, поспешно забрался обратно под одеяло.
Вскоре дыхание его выровнялось, и паренек уснул - Шандир не зря все же добавил в напиток немного своего сонного зелья.
Совсем не зря…
- Спокойной и долгой ночи, - прошептал Энха.
Давненько ему хотелось кое-что вызнать.
Поначалу принятый им под крылышко мальчишка казался приятным разнообразием для долгой дороги. В конце концов, они не более чем попутчики, просто не такой уж изверг Шандир был, чтобы бросать тех, кому действительно нужна помощь. Он признался себе, что изголодался по обществу, а когда спутник к тому же с таким восхищенным подобострастием заглядывает в рот, это еще и самолюбию в помощь. За исключением тех дней, когда Финнирейл сопровождал его в поездках, приходилось странствовать в одиночестве. Мало ли, куда занесет Энха, и какие-то еще лишние сопровождающие всегда были ни к чему. Но все когда-то да надоедает… Поначалу знакомство было ни к чему не обязывающим – посадить бы шалопая на корабль до столицы, а то и вовсе добраться туда вместе с ним, благо и сам он уже много месяцев как не наведывался в свое пристанище в Таргайе. Забот, если подумать, внешне целый ворох, но особой ответственности за Даэнру он не чувствовал. Хоть парень и глупый, но все ж не совсем малой, справится, если подтолкнуть куда надо.
Последние дни он стыдился самого себя, но ничего не мог поделать – укоренившиеся в голове предрассудки назойливо нашептывали ему тревожные мысли. И самая противная мыслишка говорила о том, что теперь-то так просто сплавить куда-нибудь мальчонку ему не удастся. Сдать предположительно зловредного колдуна?.. Все равно, что топить белого котенка только за то, что не благой цвет. Отпустить – а вдруг напортачит? Страшно же, нельзя, потом и самому перепадет. За пособничество. А при себе держать – и того страшнее. Благородные позывы оставались позади, и, хоть паренька и было отчасти жалко, первостепенным становилось желание поизящнее выкрутить из передряги свою шкуру.
Шандир щелчком пальцев зажег тусклый огонек, бесшумно подобрался к вещам спутника и выудил из-под тихо зашуршавшей одежды старую потертую сумку Дайны.
Внутри была какая-то книга в потрепанном переплете, простенький кинжал, завернутый вместо ножен в засаленный кусок бархата, похожий на оторванный от какого-то одеяния рукав. На дне – кошель. В нем несколько медных и серебряных фадесков, игральные кости, женская золотая подвеска и пара перстней.
«Ага, значит, от тетушки Ирейл мы сбежали далеко не с пустыми руками.»
Еще в кошельке нашелся деревянный амулет с перьями какой-то птицы. Шандиру показалось, что они соколиные.
Вновь запустив руку в сумку, он нащупал под ворохом одежды еще один бархатный чехол. Под тканью пряталась изящная свирель. Юноша восхищенно погладил ее отполированный бок и почтительно завернул обратно в ткань.
Напоследок он торопливо пролистал книгу, но ничего подозрительного в ней не нашел. Альвер был невинен как агнец, и это вроде должно было бы развеять его подозрения, но отчего-то не развеивало.
Когда он лег обратно в свою кровать, в душе нещадно заскреблась совесть.

К оглавлению.

@темы: блокнотомарательство, Птицы, Цирденские сказки

---

А знаете, они опять.

22.02.2013 в 18:53

Пишет  адын голова, адын корона:

Риволь, часть 2.

Риволь возвращается!
Только что закончилась война с Соброндом, и на престол недалече как вчера взошёл новый король. Несмотря на то, что страна ещё не до конца оправилась от стражений, на первый взгляд кажется, что настали спокойные времена. Сейчас проходит пиршество в честь коронации, на которое приглашены многие представители знати, а также послы иностранных держав.

Формат игры: кабинетка.
Место проведения: г. Москва.
На игре предполагаются: заговоры, мистика, личка.
Даты игры обсуждаются. Предположительно: середина весны 2013.
Ссылка на сообщество игры: rivolneedsyou.diary.ru

@темы: Рпг дело такое

---

Random post #459

А это пост жуткого старья. Ему уже почти год, рисовал вроде как в марте прошлого года.

Все под кат!

Кто читал Найтраннеров и догадался, что это каляка-фанартина, тот молодец. Я даже отправлял по почте Линн, но до нее письмо не добралось. Потому что кое-кто неудачник.
А потом я надолго забросил их в дальнюю папку, и сегодня решил хоть сюда закинуть. Кессу-на-год-младше это, наверное, было бы радостно.

@темы: каляки-маляки, фанатский приступ

---

Random post #458

Вот когда-то нарисовал чувака, а уже и не помню, с чего, зачем, кто он, кто я. То ли я задумался на тему того, как я вижу эльфов, то ли еще что-то.

P.S. На месте руки, которая слева, но не левая, допишите мысленно надпись "Тут рука", настолько большую, чтобы она закрыла этот скетчевый позор.

@темы: каляки-маляки, случайное

---

Random post #457

Тебе все равно никто не поверит.

Фанатом можешь ты не быть, фигурки ж заиметь обязан.
Это кажется девиз этой квартиры.

Теперь я владею магией дружбы.

+
Кесс и Рэрити.

@темы: в фотографиях, приятная неожиданность, вести из реальности

---

Random post #456

А вот тут голая женщина под катом, и не говорите, что я не предупреждал.
У меня много всякого хламеца в скетчбуке, только мне лень его сканировать и докрашивать.

@темы: наброски, каляки-маляки

---

Random post #455

Прошел по Арбату и Новому Арбату - всучили тучу листовок клубов и стрип-баров.

Я так похож на человека, которому это жизненно необходимо?

Я так похож на человека, которому это жизненно необходимо?

Я конечно понимаю, что всем лишь бы отдать их поскорей (одну бумажку мне сегодня впарили что-то сказав на французском), но все же, уважаемые промоутеры, смотрите иногда, кому вы именно что даете.

У меня бывают по жизни четыре состояния: я сытый, сонный и довольный лежу на диване и читаю книжку, мне уныло и одинокого и грустно и тоска меня снедает, назойливое третье - мне скучно, и злость.
Первое состояние самое жизненно-рациональное и приводит максимум что к дочитыванию книги и появлению посткнигового отрыва от реальности и отчаяния дочитанного текста.
А вот второе, третье и четвертое, особенно когда одно сменяет другое, вызывает желание срочно заняться какой-нибудь всепоглощающей работой или куда-то срочно свалить вотпрямщас. Желательно, чем дальше, тем лучше.
Так у меня в свое время начали появляться Привычные Маршруты, по которым я хожу когда грустно, а чаще - когда скучно. Первый такой пролегает от Шаболовской до Третьяковской, а иногда, когда особо шило в заду - до Охотного ряда. Я люблю встать на мосту и покурить, рассматривая Кремль, вспоминая отцовские рассказы о вкусной местной столовке, поглядеть на воду и подумать, сколько рыбьих трупиков там набирается ежедневно, и есть ли из чего им набираться, и как скоро Москва-река превратится в реку Анк, и я смогу бодро шлепать по ней в стальных башмаках на другой берег.
Второй Привычный Маршрут начинается от Чистых прудов, идет до Лубянки, и оттуда в сквер на Китай-городе. В сквере хорошо посидеть летом, и послоняться зимой. Туда я ходил 4-го января в последний раз. Алюль заявил, что погода мерзкая, а мне ничо так, норм. Подумаешь ноги по колено мокрыми были, зато снежок красивый шел.

Несколько фотографий.

Бывают случайные направления. Сегодня Алюлю пришлось бегать за мной на красный свет через дороги, под гудение клаксонов и звук откладываемых водителями кирпичей, потому что мне приспичило пойти в книжный райт нау. На самом деле не то чтобы я особо в книжный хотел, просто порой вечерком, когда стемнеет, мне вот просто нужно оказаться на людной улице, с громкой музыкой, фоновым шумом и ярким светом.
Мы-таки зашли в книжный, а потом зашли в Красный куб и я купил там фонарь, а еще мы зашли в Детский мир и я купил там жуткого двуликого Януса и чуть не купил Флаттершай, но на ней мои деньги кончились. Я не шопоголик, просто так в хождениях обретается хоть какой-то смысл. Я люблю дарить себе подарки, и от потакания своим желаниям чувствую себя радостнее.

Фото жуткого двуликого Януса, чтобы вы могли оценить всю жуть.

И каждый раз после таких внезапных походов я почти не чувствую себя ими удовлетворенным, хотя в процессе мне становится абсолютно хорошо, как будто я как следует выпил. Постоянно хочется чего-то большего, пойти куда-то еще, сделать что-то еще, зудящее шило в заднице под названием "Хочу того, не знаю чего". Сесть на поезд, поехать в другой город, потом вдруг навестить родителей и свою комнату, не выдержать там и двух дней и вернуться обратно, случайное направление поездов и номеров на билетах. Я не могу себе это позволить, чаще всего, у меня нет то времени, то денег, то компании, которая меня встретит. А будь все это... ну, тогда бы кто-то из друзей мог позвонить мне утром и получить от меня ответ, что я только что сел на поезд до Владивостока и меня не будет пару недель. Но нет. Поэтому я выбегаю вечерами на шумные улицы под предлогом, что мне вдруг захотелось еды из макдака за три станции метро от дома, слоняюсь по пустым переулкам днем и даже порой ругаюсь на то, что мне достался в наследство от отца синдром перекати-поля, и я не могу больше месяца просидеть на одном месте, остро нуждаясь в новых впечатлениях и разных обстановках.

Это был пост жизненных впечатлений, и он закончился.

@темы: в фотографиях, наброски, многотекстье, вести из реальности

---

Post #454

Пафосные жрецы Грина. Дьюд, извини тормоза еще раз, я иногда исправляюсь xD

@темы: каляки-маляки, друзья

---

"Птицы". Оглавление

Старая сказка может стать началом долгого пути, непредвиденная встреча повернуть стрелки на дорожном указателе, тропа - увести не туда, а незнакомый путник подсказать неверное направление. В мире много случайностей, и все они складываются в единое полотно событий.
И пусть Вещие Птицы подсказывают, за какую нить из этого узора хвататься, но глаза их - светила иного мира, темного и неспокойного, и советы их так же двояки и опасны.

Автор: qestrel
Редактура: Mark Cain

@темы: блокнотомарательство, Птицы

---

Random post #453

Я еще никогда не откладывал таких кирпичей, как когда на переключке препод смерил меня пристальным взглядом и сказал "А мы ведь вчера кого-то на "Ш" отчислили..."

А еще даже замдекана в личном порядке назвала меня неудачником.
К слову, за неделю из группы вылетели трое человек.

@темы: вести из реальности

---

"ПТИЦЫ" . ГЛАВА 2

5.

Сказки об Иссинер и Лаонте часто сказывали в Нириене и Теоссе, где крылатые девицы свили себе прочные гнезда в местном фольклоре. Но безумная идея Шандира начала зарождаться, еще когда он ходил в подмастерьях. Пролистав бестиарий, который ему следовало изучить и запомнить назубок, он еще подивился, найдя на одной из страниц Деву-Птицу. Это натолкнуло его на мысль, что многие мифические звери «произошли» от самых обычных – привычных для человека привычного и часто бывающего по ту сторону Границы - существ Первого Мира. Просто у кого-то оказались слишком велики со страху глаза, вот и стали эти существа величественнее, когтистее и крылатее, обзавелись окаменяющими взглядами и совсем дурной репутацией. Для стражей Границы было делом привычным прислушиваться ко всяким странным слухам и россказням, часто таким образом определяя по ним места, где объявился Цирден. Сюжеты старых сказок тоже порой бывали объектом изучения, но мало кто хотел углубляться в их смутное прошлое. Зачем? Если дело и было, то совсем давно.
Позже, разочаровавшись в Ордене и в себе самом, он вспомнил об этом выводе. Ему казалось очевидным, что прообраз Иссинер и Лаонты возможно отыскать, ну а когда Энха уверен, что сможет завершить поиски, его нюх не перебьет ничто. И чутье становилось тем острее, чем больше он набирал крупиц знаний о Птицах – что они боятся морей и любят блестящие вещицы, как сороки, предпочитают селиться в лесах, в которых легко заблудиться человеку. От книги к книге, от рассказчика к рассказчику, он бережно записывал истории, возил их с собой и хранил, словно драгоценные камни. Его уже ощутимо тянуло на восток, но без точных ориентиров проплутать можно было больше года. Тогда он начал сранивать местность Аланира, Хориата и прочих земель, лежащих к востоку от Теоссы и жмущихся к берегу Крайнего моря. Попылившись в ворохе атласов и карт, он решил, что достаточно густые леса можно сыскать лишь неподалеку от киорской границы. В Хориате были только топи да тощие рощицы, искореженные холодными морскими ветрами. А дальше и вообще начиналась Пустошь. Эта земля была бесплодной и пустой, да и будь даже иначе, туда сунуться он бы не рискнул.
Иногда Шандир решал забросить свои безнадежные планы, но неизменно снова за них хватался. Разъезжая по орденовским делам, как мог, подучивал аланирский язык, одновременно похожий и непохожий на Хетна Кнес.
В конце концов, гордый своим исследованием, он поставил на своей карте крестик около Квиейны, измыслил какой-то предлог к отъезду и поворотил коня на восток. И все прошло без особых приключений, но только вот под Варной удосужился выскочить болотный дух.
Впрочем, об этом происшествии он быстро забыл и воодушевленно сосредоточился на своем пути.
Первые несколько дней дорога бежала об руку со стремящимся на запад Нактавином, а затем резко свернула на северо-восток – тот крупный перекресток Шандир пересек с недоверием, - и по Тягучему тракту, носящему сие прозвание из-за своих бесконечных поворотов, путники направились вглубь Аланира.
Шандир оказался, как Дайна втайне и верил, хранителем множества интереснейших историй – стоило лишь попутчикам немного привыкнуть друг к другу и их языкам развязаться.
Впрочем, разговорчивым он становился только на привале – или вечерами, после того как они, постучавшись в двери очередной фермы, устраивались на грязном чердаке или под крышею амбара в душистом, недавно убранном сене.
Он рассказывал о городах и их традициях, о суровых зимах северного Нириена и Теоссы, о развалинах крепостей и древних правителях, о Цирдене, отражении их родного мира Миваэнара, о двух лунах, тонущих в его небесах, и о его необычных и странных обитателях, полулюдях и полузверях, духах и призраках. Все свои рассказы он сопровождал небольшими магическими изображениями, полупрозрачными иллюзиями. Вскоре Дайну завораживало даже резкое грациозное движение руки Шандира, оставлявшее за собой сверкающий дымок, складывающийся в фигуры и пейзажи, и все они двигались, жили и менялись, с каждой секундой казались все реальней и реальней. Иногда пальцы юноши снова их касались – чтобы, словно кистью, подправить что-то или изменить.
Но самым восхитительным из всего, о чем мог поведать Шандир, были сказки. Пусть его торопливый резковатый говор совершенно не подходил для подобного рода повествования, он умудрялся раз за разом преподносить интересные и красочные истории. Вскоре Дайна заподозрил, что большую часть из них Шандир выдумывает сходу – и когда спросил его об этом, юноша его догадку подтвердил.
Дайна же оказался немного сведущим в магии – что и следовало ожидать от человека, родившегося в самой богатой на всяческое волшебство стране, - но Шандир не стал, к разочарованию паренька, особо допытываться о его талантах, и только строго наказал пореже пользоваться каким бы то ни было колдовством. Аланирские короли боялись магии и потому ненавидели ее, и любого пойманного колдуна отправляли сначала в пыточную, а если выживет - убивали потом не менее изощренными способами. Лорда Эвенира сейчас защищал закон о неприкосновенности, старое обещание, данное его Ордену, но вот спутника своего отстоять он в случае чего вряд ли бы смог.
- То ли они такие злые из-за того, что на их землях просто никогда не рождаются настоящие маги, то ли они здесь не рождаются из-за злости, - как-то раз сказал Шандир, и тогда они долго подшучивали на эту тему.
Но обоим стало уже не до шуток, когда однажды они проехали мимо нескольких полуобглоданных зверьем трупов, подвешенных за ноги на ветвях деревьев около перекрестка, с вырванными из разрубленных грудей сердцами. Рядом с дорожным указателем была вбита деревянная табличка: «Именем двенадцатого короля Аланира, Каэнроса Великодушного, обвиняются в колдовстве. Да примут Сестры Сумерек их души!»
Шандиру стало дурно, и он с омерзением облизнул губы, пытаясь избавиться от привкуса подкатившей желчи. Дайна побледнел, но, казалось, перенес отвратительное зрелище более стойко.
- Как бы мне хотелось их сжечь, как положено, - пробормотал Шандир. – Но за одни эти слова меня могут подвесить рядом.
Он резко хлестнул коня плетью, и они как можно быстрее постарались отъехать подальше от оскверненного места.
Мерзкая картина еще долго стояла у Шандира перед глазами несмотря на то, что лесок с казненными остался далеко позади, и его пару дней подряд посещали кошмары, в которых даже присутствие Хъёсты, умевшего наведываться в его сны, не могло дать ему успокоения.
Он порядком завидовал Дайне, который не принял это так близко к сердцу – впрочем, у него было достаточно времени, проведенного на границе с Аланиром, чтобы и ужасаться таким гонениям, и чтобы к ним привыкнуть.
Но и Шандир беспокоился недолго. Жизнь вновь потекла своим чередом, и уже подъезжая к Квиейне, они снова смеялись, вместе придумывали истории и наслаждались снова выглянувшим осенним солнцем.

6.

Квиейна располагалась посреди покрытых лесами холмов, все еще кое-где да хранивших остатки болот. Леса здесь были просторными и лишенными подлеска, и Шандир невольно нашел их в чем-то более очаровательными, чем сумрачные чащобы Нириена, и если бы не его отвращение к порядкам Аланира, возможно, он смог бы наслаждаться здешней осенью так же, как и на родине.
Не доезжая пары десятков верст до Квиейны, Шандир направил коня на какую-то заросшую жухлой травой тропинку, о существовании которой напоминал только древний обтесанный человеческими руками валун на перепутье.
Путь по этой тропке, полный хлещущих по голове ветвей и камней под ногами, занял около дня, пока редкие булыжники старой дороги под копытами лошадей не исчезли окончательно.
Здесь Шандир неожиданно велел остановить коней и привязал поводья к ветвям склонившегося к земле дерева. Он выудил купленную у знахарки сонную настойку и, осторожно откупорив бутылочку, дал ее понюхать обеим лошадям. Сам он старался держать склянку подальше от себя, чтобы не погрузиться в сон.
Оградив сонных животных простенькой отпугивающей иллюзией от хищников, юноша очертил на влажной земле небольшой круг и втащил в него Дайну вслед за собой. Изнутри круг казался слегка квадратным, но, как говаривали киорские студенты, магия не учитель геометрии, все простит.
- Закрой глаза, - велел Шандир. – Ты перемещаться не умеешь, и только своим неверием мешать будешь…
Дайна не успел еще как следует зажмурить, как Шандир легонько тронул его за плечо, объявив, что можно смотреть.
День сменился на предвечерние сумерки, чахлая роща вокруг была не тронута осенней позолотой, словно стояла еще середина лета. Но самым неожиданным и пугающим оказалось присутствие на небе двух лун. Одна из них была обычной, а вторая в несколько раз крупнее и намного более ярко светила.
Лицо парнишки выражало такое удивление и испуг, что Шандир не выдержал и тихо рассмеялся.
- Добро пожаловать в Цирден, парень!
Он хлопнул Дайну по плечу и сделал шаг из круга.
- Я точно не вдохнул твоего лошадиного зелья? - недоверчиво спросил тот.
- Не думаю, что твои галлюцинации смогли бы воспроизвести всего меня с такой точностью.
Шандир сорвал какой-то невзрачный стебелек. Прямо на глазах растение обвилось вокруг его пальца и расцвело пурпурным крупным цветком, но стоило лишь юноше пошевелиться, как хрупкое волшебство прервалось, и цветок осыпался еще посверкивающим прахом.
- Если уж искать Птицу, то где еще, кроме как здесь, - добавил юноша, и Хъёста торжественно каркнул, видно, считая, что без этого замечания слова хозяина не обретут должной весомости.
Дайна робко глянул на магическую птаху, но ничего не ответил, все еще немного побаиваясь ворона – пусть и выглядел тот невзрачно, но, как-никак, был фамильяром колдуна. Паренек незаметно ущипнул себя за руку.
Долго озираться Шандир ему не дал, скомандовав двигаться вперед по дороге, которая здесь, в Цирдене, появилась вновь, впрочем, оставшись такой же старой и зарастающей.
- А какие существа здесь водятся? – беспокойно поинтересовался Дайна, разглядывая темные заросли вокруг.
- Разные, - ответил Шандир, - хотя большинство - самые обычные животные. Вепри, волки, лисицы… Некоторые из них фамильары, как мой Хъёста, которые после смерти вызвавших их магов предпочли остаться в полюбившейся форме.
- А как же кентавры или единороги?
- Поверь, здесь есть много более причудливых созданий. Только нам очень не повезет, если мы встретим хотя бы одного из таких.
Последнее слово он произнес весьма зловеще, скорчив соответствующую гримасу.
Постепенно остались позади мрачные деревья, и путники выбрались на вершину пологого холма. Впереди, приютившись у близких отрогов гор, лежала оголенная долина. Шандир попытался осмотреться, но облака, давно грозившие полностью затянуть небо, наползли на более крупную из лун. Свет второго, обычного светила после ярких лучей призрачной луны казался блеклым и неясным и почти не разгонял ночной мрак. Энха успел приметить только нагромождение камней у подножия холма, смутно напоминавшее развалины.
Шандир достал из сумки лампу и, приоткрыв дверцу, впустил внутрь наколдованный огонек.
Он сделал первый шаг в сторону разбитой лестницы, ведущей вниз по склону холма, как вдруг услышал испуганный вскрик Дайны. Развернувшись, юноша вскинул руку, лихорадочно вспоминая заговор сковывающего заклинания, но тут же чуть не был сбит с ног своим юным спутником. Дайна испуганно вцепился ему в рукав и указал на что-то позади себя дрожащей рукой.
- Это Тень! Шандир, там Тень!
Шандир, чье сердце тоже едва не выпрыгнуло из груди, прищурившись, глянул в указанную сторону. Там, недвижная под порывами легкого ветерка, замерла едва видная туманная фигура, тускло светящаяся в сумраке, не разгоняемом больше светом луны.
- Воронье дерьмо, это просто дух! – сердито ответил он.
- Как стражи перекрестков? – в голосе паренька звенел испуг.
Шандир с неприязнью поморщился.
- Вроде. Безобидные, но любопытные создания. Но ни в коем случае не Тени.
- А они… это… не Проклятые души?
- Сказал не опасные, значит, не опасные, - огрызнулся Шандир и, раздраженно взмахнув лампой, начал спускаться по лестнице.
Первый дух остался на холме, бездумно смотря в пустоту зыбким, лишенным глаз лицом, зато появилось несколько других. Некоторое время они навязчиво следовали за путешественниками, но потом один за другим остановились и растворились в темноте.
Чем ближе оказывалась цель, тем больше Шандир погружался в свои ощущения. Он и сам не заметил, как почти перешел на бег от нетерпения – и лишь боль, когда ворон вонзил когти в его плечо, ненадолго помогла ему опомниться.
Лестница привела в замеченные сверху Шандиром руины. Вряд ли это был крупный город когда-то, скорее, останки какого-то священного места, построенного древними кочевниками паломничества ради и со временем обросшего пристройками и домишками. Мрамор, некогда бывший статуями, стенной кладкой и арками, стал бесформенной грудой камней, отполированных ветром и дождем и местами покрывшихся вездесущим болотным мхом.
Шандиру иногда слышалась тихая музыка, доносящаяся откуда-то из развалин, но поскольку Дайна не проявлял никаких признаков беспокойства, он решил, что она мерещится только ему одному.
Хъёста неожиданно глухо каркнул и взлетел. Шандиру не требовалось следить за его полетом, чтобы узнать, куда устремился фамильар – взгляд его и так был прикован к темной листве низкого ясеня, искореженного развалинами, хоть Птицу он отсюда разглядеть еще не мог.
В мертвенном свете лампы высветилась, наконец, бледная рука – взметнувшись вверх, она потянулась к Хъёсте. Ворон, мягко прошелестев крыльями, опустился на нее, словно охотничий сокол, обхватив коготками запястье.
Ветка дерева качнулась, и вперед, из-за листвы, высунулась окутанная ореолом темных волос девичья головка. Шандир, поставив вспыхнувший ярче фонарь на землю, склонился в торжественном поклоне – Дайна, чуть замешкавшись, неуклюже последовал его примеру.
Дерево скрипнуло еще, и Птица, пронзая кору ясеня крупными поблескивающими когтями, забалансировала посередине ветви, чуть приоткрыв топорщившиеся угольными перьями крылья. Теперь она полностью была на свету – своеобразный ответный жест доверия.
Черты ее лица были резкими, золотые миндалевидные глаза сверкали, как кошачьи. Встрепанные волосы были собраны в подобие косы, обнаженную грудь чуть прикрывало крупное ожерелье, дорогое, но немного аляповатое в пестроте золота, серебра и разных драгоценных камней.
Шандир отстегнул с запястья инкрустированный перламутром золотой браслет и, неуверенно подойдя к дереву, протянул его Птице.
Та мигом выхватила украшение, но не смогла справиться с хитрой застежкой и, все так же молча, протянула браслет, зажатый в белой ручке, к юноше, который с еле собранным с глубин души терпением застегнул украшение на алебастровом запястье.
Птица довольно глянула на подарок, однако улыбка так и не тронула ее тонких губ.
- А та, кто подарила тебе эту безделицу, разве не обидится, не повстречав вещицу на твоей руке? – вымолвила она.
По спине Шандира пробежали мурашки от ее вибрирующего, сладкого голоса.
«Я потерял то, что вез для тебя», - хотел ответить он, но Птица быстро приложила палец к губам.
- Ты пришел за советом, что ж, я не могу его не дать, хоть ты и просишь о помощи совершенно не у того создания. Но таковы вы все, люди – всегда начинаете не с того конца, и требуете сказать только о том, что вам самим в душе известно. И все же, я спрошу: уверен ли ты, что хочешь знать?
Глаза ее зловеще блеснули золотом.
- Да, - нетерпеливо выдохнул Шандир.
Сердце его гулко билось о ребра, спина мигом вспотела. В душе смешались благоговение и страх - мутная, ворочающаяся глубоко в душе боязнь то ли опасного Цирдена вокруг, то ли страшных когтей Птицы, то ли ее плотно сжатых, искривленных печалью губ, готовых произнести заветные слова…
- Так слушай же! Твой священный дух дороги приведет тебя в город с белой башней. Там ищи целительницу из северных лесов, чья судьба ступила в пределы твоего круга.
- Но как она мне может помочь? – сердито спросил юноша. Он ожидал услышать более конкретные наставления. Или что ему откроют какие-то потаенные стороны его самого, о которых он знать не знал, но способные принести ему почет и славу. Что угодно, но не это.
Птица грозно хлопнула крыльями.
- Это уж ты решай, следовать ли моим словам, или доживать жизнь в твоей горной столице в скуке и покое! – тут голос ее вновь смягчился. – Но что бы ты ни выбрал, помни, что наступает время ошибок и миражей, и избегни уподобиться охотничьему псу, который не думает, на кого бросается. Знай когда убегать, а когда вернуться, но не путай. Ибо сюда ты пришел потому, что скрылся от всего, что могло одарить тебя душевным покоем. И последнее: помощь отвергать – себе вредить, но и лебезить ради нее не стоит.
Шандир вздрогнул – последние ее слова в точности повторяли фразу, что частенько любил ввернуть его покойный отец.
Он прождал несколько мгновений, дожидаясь еще слов, как страждущий от жажды ждет воды. То, что изрекла Птица, он не считал ответом на свои вопросы. Но Птица молчала, любуясь новым подарком, и он, не решившись задавать их величественному созданию вслух, вновь почтительно поклонился и поднял фонарь, готовый пойти прочь.
Однако Птица вдруг распахнула крылья и слетела с ветвей старого приземистого ясеня вниз, к Дайне. Парнишка невольно попятился от нее – хоть та и была меньше его. Птица замерла, только рука ее продолжала поглаживать Хъёсту.
- Госпожа Птица, у меня нет для тебя никаких подарков, - смутившись под ее немигающим взглядом, промямлил Дайна. – Так что для себя совета я не прошу.
- Хоть ты в нем нуждаешься больше, - грустно пропела Птица. – Пусть это будет моим даром тебе.
Неловко переступая когтистыми лапами, она подошла ближе и склонилась к самому его уху:
- Эти слова лишь для тебя. Когда почувствуешь, что нуждаешься в знаниях, не побойся потребовать наследства своего Дома.
- Кто-то остался жив? – срывающимся шепотом спросил Дайна. Надежда на миг яростно вцепилась в его сердце, словно жаждая вырвать его вместе с душой. Кто-то может ждать его там, дома!..
- Может быть, а может, и нет, но дверь с виверном еще спрятана в подвале.
- Спасибо, госпожа Птица, - он торопливо поклонился, ничего на самом деле не понимая, но все равно чувствуя к мифической леди непередаваемую словами благодарность.
- Смотри, Альвер ове Даэнра, не пожалей потом об этом, - громко ответила она и подтолкнула паренька к Шандиру. Хъёста перелетел на плечо хозяина.
Птица еще раз изучающе глянула на подарок, что-то тихо мурлыкая. Потом она резко расправила крылья, мощно оттолкнулась лапами от земли и, промчавшись мимо путников, прежде чем исчезнуть в темноте руин, воскликнула:
- Надеюсь, ты не застанешь эту женщину в живых, Шандир!
Юноша вздрогнул, но смутную тревогу разогнал радостный возглас Дайны, дернувшего его за рукав и указавшего на несколько оброненных Птицею перьев. Мальчишке явно для счастья много не требовалось.
И в этот момент Шандир сообразил, что же за имя только что воскликнула пророчица, и кого именно он взял под крылышко. Энха отшатнулся назад, но Дайна уже ничего не заметил – он бросился собирать перья, и ему ни до чего на свете сейчас не было дела.

К оглавлению.

@темы: блокнотомарательство, Птицы, Цирденские сказки

---

Random post #452

Это достаточно парадоксально, но при том, что я люблю высказывать достаточно резкую точку зрения, я ненавижу с кем-то спорить.
Причина первая: я не отношусь к числу людей, способных быстро и корректно выбирать аргументы в поддержку своей позиции, но при том являюсь достаточно упертым, чтобы и при чужих аргументах остаться при своем. Если я буду анализировать проблему спора достаточно долго, я сумею разложить по полочкам все за, против, и отметить докучливые влияющие на вопрос свои и чужие личные эмоции и убеждения. Обычно я прихожу к многословному выводу а ля "Ага, вот тут оппонент был прав, а я не прав, зато он вообще не прав со своим убеждением вот тут, а я - вот тут, но поскольку личные убеждения редко имеют достаточно веское влияние, рассматривать мы их не будем." И, сказав про себя вот это, я довольно помечу мысленную папочку предмета спора печатью "Рассмотрено" и горделиво вернусь к тем самым презренным эмоциям и принципам.
Причина вторая: зная, что я могу войти в раж и стать злым и недобрым, я предпочитаю заранее окончить спор, иначе дело грозит личной обидой на собеседника и возможностью на него сорваться, оставив неприятное впечатление о себе, или вообще положить конец нашим каким бы то ни было отношениям. Как я уже писал в пункте первом, я в принципе способен рассматривать спорный вопрос хладнокровно, но обычно для этого мне надо сесть, подумать, поговорить со стенкой и потом прийти к решению, кто тут прав. Проблема в том, что зачастую оппонент не желает вести себя так же хладнокровно, как я, и не желает подумать размеренно и долго, спешит и пыхает эмоциями. А я заражаюсь, и присоединяюсь к этой словесной потасовке.
Причина третья: просто нежелание кому-то что-то доказывать. Я смирился с тем, что многим легче со своей собственной позицией, и сдавать они ее не собираются, что бы ты не талдычил. Возникает резонный вопрос, зачем мне тратить силы, нервы и время? Если я выслушаю оппозицию и пойму, что это я был не прав, я просто потом приду и покаюсь, а если уж я все равно полагаю, что прав я, то я лучше сам с собой погоржусь, что прав я.
Причина четвертая: скатывание в оправдания. У многих людей существует этакая обвинительная манера вести спор. Как человек, который может стойко перенести удар в челюсть, но втайне хочет разреветься после простого повышения голоса, я сразу начинаю отступать и оправдываться. Потом я позлюсь, возможно, пойму, что тут на меня лично катить бочку не за что, но неприятное ощущение остается. Ведь если я оправдываюсь, пусть и чисто рефлекторно, значит, я признал тогда свою действительную вину в моей точке зрения?
В общем, не люблю я спорить, не люблю начинать споры, не люблю ввязываться в чужие споры, и, как говориться, когда вижу, что такая каша готова завариться, пойду я лучше съем кексик где-то в стороне. Пусть это и будет отступление, но иногда лучше отступить, чем переть напролом, рискуя свернуть шею.
Долго копились рассуждения на эту тему, наконец - сказал.

@темы: заметки, о своем, многотекстье

---

Post #451

Мне лень ждать завтра потому что я хочу пойти спать, но прежде чем я действительно пойду спать, поздравляю

меня

всех

меня с завтрашним днем компьютерщика.
А тех, кто прогает на Дельфях - с днем рождения Дельфей.

Ну и для тех смертных юзеров, кто отмечает еще и день вазелина, вот выражающая все, что я хотел бы завтра делать,

гифка.

гифка.